Истории , рассказанные людьми
Страница 1 из 1
Истории , рассказанные людьми
Воскрешение Клавдии Устюжаниной
Рассказ протоиерея Андрея Устюжанина о смерти и последующем воскрешении его матери Клавдии
Родилась раба Божия Клавдия в семье благочестивых родителей в селе Ярки Новосибирской области в 1919 году; она была предпоследним ребенком. Ее мать умерла в 1928 году. Отец, побывав в ГУЛАГе, также вскоре умер (в 1934 году). Отец Клавдии был нищелюбивым, верующим; всегда с охотой давал в долг, никогда не требуя ничего назад. Взять хотя бы такой факт: до начала раскулачивания ее отец, Никита Тимофеевич, ежегодно засевал по три гектара земли пшеницей, чтобы раздавать урожай нуждающимся односельчанам. В семье, кроме Клавдии, было тринадцать детей, поэтому когда отца посадили, приходилось очень трудно; даже просили милостыню. Однажды мальчишки ограбили Клавдию - забрали весь хлеб и подаяние, и семья осталась голодной.
Незадолго до войны Клавдия вышла замуж. Муж вернулся с фронта очень больным. Вскоре она вышла замуж во второй раз. От второго брака родился сын (ныне о. Андрей). Еще с начала войны Клавдию стали беспокоить желудочные боли, которые со временем усиливались, а в 1964 году врачи обнаружили опухоль и настоятельно рекомендовали лечь на операцию. Чтобы узнать характер опухоли, Клавдия пошла на хитрость и, назвавшись собственной сестрой, попросила в регистратуре историю своей болезни. Диагноз гласил: злокачественная опухоль поджелудочной железы.
- Спойлер:
В феврале 1964 года ее положили на операцию в железнодорожную больницу г. Барнаула, где она в то время проживала. Оперировал ее знаменитый хирург - Израиль Исаевич Неймарк.
Еще до войны Клавдия переехала в Барнаул, там устроилась работать в продовольственный магазин. К слову сказать, магазин стоял рядом с церковью. Хотя Клавдия в Бога не верила, но не была Его непримиримой противницей. Иногда она заходила в церковь, ставила свечи за упокой. Поначалу путалась, записывала на панихиду имена живых и мертвых. Также иногда молилась за упокой ближних и в домашней молитве.
Хотя оперировавший хирург был очень искусен в своей профессии, все-таки Клавдия умерла под скальпелем. Рак был очень обширен и, по сути, вырезать было нечего.
Первые секунды после смерти Клавдия описывала так. Вдруг она увидела себя стоящей в стороне от операционного стола. Видела и слышала, как сетовали врачи и ассистенты, пытаясь вернуть к жизни ее тело. Клавдия говорила им, что делать этого не нужно, но врачи не слышали ее. Когда же все способы реанимации были испробованы, брюшину умершей сшили и тело отправили в морг. Затем душа ее начала путешествовать по всем местам, где она побывала в своей жизни от рождения до смерти; оказалась даже на том месте, где мальчишки отобрали у нее подаяние. На третьи сутки душа вознеслась на небо.
Клавдия рассказывала об этом так: "Я находилась в каком-то бескрайнем пространстве. Это был как бы туман, но в то же время и не туман, и уходил он в бесконечность". Сама она лежала на темном квадратном предмете, похожем на плотную материю, который находился на очень длинной аллее с сочной зеленой травой. Источник света был неясен, свет исходил отовсюду; аллея также начиналась в бесконечности. На западной стороне стояли Царские врата, сделанные из сияющего светоносного металла, гораздо более драгоценного, чем земные золото и платина.
Вскоре Клавдия увидела, что по аллее к ней идут высокая женщина в монашеском одеянии и плачущий юноша (как она подумала, ее сын).
Все это время юноша о чем-то просил сию Жену, гладил Ей руку, но Она довольно сурово отказывала его слезным мольбам.
Клавдия еще подумала тогда: "Какая Она жестокая! Да если бы мой сын, Андрюша, так со слезами молил, я бы на последние деньги купила то, что он просит". При этом Клавдия заметила, что когда Женщина наступала на траву, она приминалась, когда же убирала ногу, переступая, трава возвращалась в прежнее положение. Вскоре Женщина ответила идущему рядом юноше (как потом Клавдия узнала, это был ее Ангел-хранитель): "Сейчас спросим у Господа, что делать с душей сей". И только тут Клавдия поняла, что она вознесена на небо.
Тут Жена, воздев руки, спросила: "Господи, что с душей сей?"
И откуда-то с высоты раздался сильный и властный, но в то же время полный скорби и слез голос: "Отошли эту душу назад. Она не в срок умерла". Затем Женщина спросила: "Господи, у нее волосы стрижены, на чем ее спустить?" Господь ответил: "Возьми косу в цвет ее волос и опусти ее". После этого Женщина вышла в Царские врата, юноша же остался возле Клавдии.
Когда Женщина ушла, Клавдия подумала: "Если Она говорила с Богом, то и я могу". И она сказала: "У нас на земле говорят, что у вас где-то здесь рай есть". Ответа не последовало. Тогда она еще раз обратилась к Господу: "У меня остался маленький ребенок". И услышала в ответ: "Я знаю. Тебе жаль его?" -"Да", - ответила она. И слышит: "Так вот, Мне вас каждого в три раза жальче. А вас у Меня столько, что нет числа такого. Вы по Моей благодати ходите, Моей благодатью дышите и Меня же по-всячески ругаете". И еще она услышала: "Не та молитва сильна, которую ты где-то вычитала или выучила, а та, которая от чистого сердца. Встань и скажи Мне: "Господи, помоги мне!" Я вас вижу, Я вас слышу".
В это время вернулась Матерь Божия с косой. И тогда раздался голос, обращенный к Ней: "Покажи ей рай, она спрашивает, где здесь рай есть". Богородица подошла и простерла над Клавдией Свою руку. Как только Матерь Божия это сделала, Клавдию будто током подбросило и она сразу же оказалась в вертикальном положении. После чего Богородица сказала: "Ваш рай - на земле. А здесь вот какой рай ваш". И провела рукой по левую сторону. И тут Клавдия увидела огромное множество людей, стоящих плотно друг к другу. Все они были черные, как головешки; белыми были только зубы и белки глаз. Но самое непереносимое - это смрад, исходивший от них; вонь из ямы для отбросов - французские духи по сравнению с тем смрадом. Эта вонь еще долго терзала ее уже после воскресения.
Как впоследствии ей объяснили старцы Троице-Сергиевой Лавры (в частности, архимандрит Кирилл), это были показаны души грешников, вымоленных Церковью из ада. Господь избавил их от страданий, но в рай не пустил, ибо в земной жизни они много грешили, но мало каялись, либо не каялись вообще. (Это как раз указывает на отсутствие католического Чистилища, ибо если бы Церковь не молилась, никто бы и не очистился. Но даже и очищенный сразу в рай не попадет, а то и вовсе вплоть до Страшного Суда будет оставаться в преддверии рая. Отсюда можно заключить, что Клавдии было показано истинное состояние ее души, которая могла попасть только в этот "рай".)
Тут Матерь Божия сказала Клавдии: "Для этих людей самая дорогая милостыня на земле - вода. Одной каплей воды напивается бесчисленное множество людей". Потом Она вновь провела рукой и людей не стало видно. Тем временем Клавдия увидела, что в ее сторону движутся двенадцать предметов, напоминавших по форме тачки, но только без колес. Когда они подплыли к ней, то Богородица дала косу в правую руку и сказала: "Наступай на эти тачки и иди все время вперед".
Когда они дошли до двенадцатого предмета, тот оказался без дна. Тут Клавдия увидела всю землю, причем так отчетливо, как на своей ладони. Затем увидела город Барнаул, свой дом, церковь, возле нее - магазин, в котором работала. Клавдия сказала тогда: "Я работала в этом магазине". Богородица ответила: "Я знаю". (Услышав это, Клавдия подумала: если Она знает, что я там работала, то знает, и чем я там занималась.)
В храме увидела она и священников, стоявших к ним спиною, и людей в гражданской одежде. Матерь Божия спросила: "Узнаешь ли кого-нибудь из них?" Клавдия указала на о. Николая Войтовича, по светской привычке назвав его по имени-отчеству. В этот момент священник обернулся в ее сторону. Затем Матерь Божия повелела: "Становись сюда". Клавдия возразила: "Здесь нет дна, я упаду". - "Не бойся, не разобьешься", - вновь повелела Богородица. Затем тряхнула косой, бывшей в правой руке Клавдии. Та шагнула вниз и очутилась в морге в своем теле.
По воспоминаниям Клавдии, ей было невыносимо противно входить в собственный труп, но неодолимая сила втолкнула ее туда. Тело Клавдии начало оживать, делать судорожные движения (тем более что на нее уже успели навалить другие трупы). Смотрители морга, увидев, что "мертвец" шевелится, вызвали "скорую помощь", и Клавдию отвезли в реанимацию: но не в железнодорожную больницу, где она умерла, а в другую.
Попущением Божиим Клавдию не успели забрать из морга и похоронить.
Отец Андрей не уточнил - почему; видимо, тут сказалось несколько причин. Во-первых, родственникам поздно сообщили о смерти - на вторые сутки. Пока они давали телеграммы (родня у Клавдии была многочисленной), пока занимали деньги на похороны, копали могилу, прошло еще время. Наконец придя забирать тело, родственники узнали, что умершая... ожила и увезена в больницу.
Старший брат Клавдии даже получил две телеграммы. Одну с текстом: "Клавдия умерла". А на другой день вторую: "Клавдия воскресла".
После двухмесячной реанимации (мертва она была трое суток, отчего восстановление шло медленно) Клавдию выписали домой. Пищу ее организм долго не принимал; у нее было два свища - один в горле, а другой в боку, справа, поэтому вся пища туда и выходила. Работа мозга тоже восстанавливалась медленно. Когда ей подавали вещь и спрашивали: "Это твоя вещь?", она отвечала: "Да". Но на вопрос, как это называется, не могла ответить. Также на вопрос: "Это твой сын (либо иной родственник)?" - отвечала: "Да". А как зовут, вновь не могла вспомнить.
Когда здоровье Клавдии поправилось, ее снова положили в больницу (туда, где она проходила реанимацию) для повторного вскрытия и определения тяжести заболевания. На этот раз Клавдию оперировала хирург Алябьева Валентина Васильевна. Муж Алябьевой был родственником мужа Клавдии, поэтому она знала историю воскресения Клавдии и настояла на операции. Из операционной Валентина Васильевна вышла со слезами радости и недоумения. Она сказала: "Вы знаете, у нее нет никакого рака. Ее внутренности розовые, как у ребенка. Она полностью здорова".
Окончательно поправившись и желая избавиться от сомнений, Клавдия пошла домой к хирургу И. И. Неймарку. Открыв бывшей пациентке дверь, он был сильно ошарашен. Клавдия спросила: "Израиль Исаевич, как вы могли ошибиться, ведь вы знаменитый хирург? Если мы в торговле ошибаемся, то нас строго наказывают". На что Неймарк ответил: "Я не мог ошибиться, ибо состояние ваших внутренностей видел не только я, но и весь персонал операционной; там были сплошные метастазы. Это во-первых. Во-вторых, анализы однозначно указывали: опухоль злокачественная. В-третьих, мы боролись за вашу жизнь. Ничего не помогало - ни уколы, ни кислород".
Клавдия окончательно убедилась, что все это было не сном и она была действительно мертва трое суток. Когда она пошла после выздоровления в церковь, то на Казанской иконе Божией Матери узнала Жену, беседовавшую с ней на небесах; Ее одеяние и облик были такими же, как на этой святой иконе.
Через год после воскресения ВТЭК признал Клавдию полностью здоровой. Ее снова пригласили работать в магазин (хотя она и сдала все дела, но приказа об увольнении не было). Но постоянно что-то мешало, вдруг нападала хворь и Клавдия не могла выйти на работу. Господь направлял ее на другой путь - путь проповедничества. Ибо тысячи и тысячи людей узнали о ней, сотни побывали в ее доме. Многие благодаря этому обрели веру.
Однако диавол боролся: были случаи, когда соседи писали в соответствующие инстанции, дабы пресечь нескончаемый поток паломников, идущих к Устюжаниным. Это в конце концов послужило причиной переезда семьи из Барнаула в город Струнино Владимирской области. Тем более что в КГБ ей однозначно заявили: "Если не прекратите проповеди, - найдем способ, чтобы вы больше не воскресли".
Но переезд в г. Струнино был промыслительным, ибо это позволило Клавдии бывать в святых местах; в частности, в Троице-Сергиевой Лавре. Старец Кирилл (Павлов) так говорил ей: "Господь воскресил тебя по молитвам твоего родителя, который удостоился небесных обителей за нищелюбие, милостыню и невинные страдания в лагерях".
Раба Божия Клавдия Никитична Устюжанина после первой смерти 19-22 февраля 1964 года прожила еще более 14 лет. Скончалась в г. Струнино Владимирской области. Сын ее - протоиерей Андрей Устюжанин - служит в Свято-Троицком храме Успенского женского монастыря г. Александрова Владимирской области.
Рассказ о. Андрея не голословен, ибо у него на руках находятся документы: медицинские заключения о причинах смерти (история болезни, заключение консилиума врачей), а также о воскрешении (история болезни с заключениями о последующем выздоровлении, о результате повторной операции (диагноз - отсутствие опухоли и метастаз), о полностью здоровой желудочно-кишечной системе).
Дополнения и уточнения к описанному случаю
о воскрешении Клавдии Устюжаниной
В 1996 году в издательском доме "Вокруг света" вышла брошюра, подготовленная Николаем Леоновым, - "Две жизни и две смерти Клавдии Устюжаниной". В связи с этим хотелось бы внести некоторые поправки и дополнения.
Например, в брошюре указано, что труп Устюжаниной имел значительные повреждения. Отец Андрей, рассказывая эту историю, оговорился вскользь, что студенты попрактиковались на трупе его матери. Результатом этой практики были перерезанное горло и поврежденные голосовые связки, а также незашитый живот (его только взяли на скобки).
Еще ранее, в 1993 году, издательство "Трим" выпустило книгу "Православные чудеса ХХ века", где также описывается этот случай. Но, к сожалению, материал не был детально проверен. Взять хотя бы эпизод, когда Господь будто бы отправил Клавдию в ад. По свидетельству отца Андрея, этого не было. Или, например, в книге описывается, как хирург Неймарк с группой ассистентов врывается в операционную, когда В. В. Алябьева производит повторное вскрытие. Мало того, что он, якобы, мешал операции, но еще и, оказывается, пытался уговорить Алябьеву отравить Клавдию (?!). Затем авторы, скрупулезно следуя канонам оперного жанра, сталкивают Устюжанину и Неймарка в споре (во время операции!) по вопросам едва ли не вселенского уровня, из которого оперируемая с честью вышла победителем.
Бросается в глаза и третья ложь, на которую, кстати, указывает и Николай Леонов. Это то, что Клавдия Никитична (дочь репрессированного, "кулака", врага народа)была видным партийным работником. Ложью является и то, что она без конца пьянствовала и вообще вела разгульный образ жизни...
Как в таких случаях говорят, оставим это на совести авторов.
Хотелось бы коротко прокомментировать некоторые подробности, отмеченные в брошюре. Например, такая важная подробность: Матерь Божия говорила Клавдии, что одной каплей воды (т. е. милостыни) напивается множество людей. Это еще раз показывает, что усопшие нуждаются в молитвенном поминовении.
Также подробно описан характер преследований Клавдии. А они шли как со стороны соседей, занимавшихся колдовством, так и со стороны безбожных властей. Соседи усердно насылали на Клавдию порчу, отчего она слегла с параличом ног. Никакое лечение не помогало. И лишь только Богородица, явившаяся по усердным мольбам болящей, исцелила ее.
Клавдия рассказывала об этом так: "Я в это время молилась и вдруг вижу, как в комнату вошла высокого роста Женщина. Она подошла к моей кровати и спросила: "Что у тебя болит?" Я ответила: "Ноги". И тут Она стала медленно удаляться... Удаляясь, Она еще дважды задала мне все тот же вопрос, и столько же раз я ответила: "Ноги". Вдруг Женщины не стало. Я, не сознавая, что стою на ногах, прошла на кухню и стала оглядываться, недоумевая, куда могла подеваться та Женщина".
Проснувшаяся при этом хожалка, тайная монахиня, в ответ на рассказ Клавдии сказала ей с удивлением: "Клава, да ведь ты же ходишь!" И только тут она поняла, какое чудо с ней произошло.
Власти тоже не оставляли Клавдию Никитичну в покое. К тому же и соседи активно сигнализировали о паломниках, осаждавших дом Устюжаниных. Сначала пытались запугать вызовами в прокуратуру, а потом целых семь раз созывали судебные заседания, которые по воле Божией всегда срывались (сын Андрей вместе с друзьями становился на колени и читал акафисты Богородице и святителю Николаю). Один раз даже вызвали сорок лжесвидетелей. Но случилось чудо: в сердцах вдруг пробудилась совесть, и они начали обвинять судей в давлении на свидетелей и даже подкупе. Вместо суда над Клавдией началась ее защита; при этом в шуме и горячке кто-то заехал судье по уху.
Тогда власти решили применить тактику 37-го года. Поэтому, увидев однажды у своего дома "воронок", Клавдия встретила сына у школы за много кварталов от дома и сказала, что надо уезжать. Андрюша сначала было возразил, ибо был голоден, но мать попросила его потерпеть. И тут он сам вспомнил, что много раз за мамой приходили дяди в военной форме, но, к счастью, ее не бывало дома. А однажды был случай, когда Клавдии Никитичне пришлось прятаться в шкафу. Чувство тревоги матери передалось сыну, и он безропотно последовал за ней.
Бросив все, в чем были уехали они из дома и в конце концов поселились в г. Струнино, неподалеку от святой обители Сергия Радонежского.
Источник публикации
http://verapravoslavnaya.ru/?Zagrobnaya_zhiznmz_%96_svidetelmzstva_ochevidcev
.
Последний раз редактировалось: Admin (04.04.16 9:18), всего редактировалось 1 раз(а)
Истории , рассказанные людьми
Тонкий мир глазами очевидца
Во время поездки на Северный Кавказ меня познакомили с женщиной, пережившей клиническую смерть. Она помнила многое из того, что увидела за чертой земной жизни. Мы встретились с Ниной Васильевной, назовем ее так, в городе Георгиевске, в ее рабочем кабинете. Приятное лицо, внимательные глаза, возраст слегка «за...» - ну, слава богу, не юношеско-экзальтированный, подумал я.
- Это произошло давно, в августе 1984 года, - начала она рассказ. - Мне тогда исполнилось 23 года. Мы с мужем ехали на мотоцикле по трассе, когда с проселочной дороги на асфальт вырулил огромный «Кировец», перегородив шоссе. Муж ударил по тормозам, попытался уйти влево, но было слишком поздно. Я влетела под колеса «Кировца», очевидцам даже показалось, что меня переехало, но это было не так, однако тело оказалось травмировано с головы до ног.
За месяц до трагедии Нина видела эту аварию во сне, но не придала сну особого значения. Зато за три дня до происшествия появился непреодолимый страх перед дорогой, и если она видела идущий по шоссе трактор, то отскакивала в сторону даже с тротуара.
- Спойлер:
Когда после удара выключилось сознание, она вдруг обнаружила, что с неимоверной скоростью летит по черному блестящему тоннелю. Движение казалось бесконечным, при этом ее не покидало ощущение жуткого страха от неизвестности. И тут издали стал приближаться ярко-белый свет. В панике ей почудилось, что от него сгорят глаза.
Она влетела в этот свет и... оказалась объятой безграничной любовью и теплотой. Первая мысль: «Слава богу, наконец обо мне вспомнили, наконец-то забрали домой...» Это была великая радость! И только на мгновение тревога вдруг пронзила сознание - сильнейшая и неимоверная тоска по солнцу: как же она будет без него?..
После этого молодая женщина увидела огромные Врата и оказалась за ними.
- Смотрю вниз, на землю, вижу свое тело, машину скорой помощи, людей, мужа, - продолжает рассказ Нина Васильевна. - Услышала чью-то фразу - дескать, везти в больницу смысла нет...
В машине «Скорой помощи» её сознание висело под потолком салона, она всё видела и слышала. Однако саму её никто не замечал. Странно, но ей было безразлично ее расшибленное тело, а о близких и родных она почему-то даже не вспомнила.
- Первые ощущения после «освобождения» такие: физическое тело воспринималось как тюрьма и прежняя жизнь - такой же. Хотя, по чести, мы всегда жили благополучно. Но если с чем-то сравнивать, то по своей судьбе мы как будто нескончаемо грузили и тянули тяжелый вагон.
Потом она стала подниматься выше и выше. Увидела множество домов, в которых жили люди. Четкая мысль: жилищ в таком количестве не нужно! Сверху были видны суетящиеся человечки, они бегали по магазинам, что-то покупали, тащили в дома. Да они же не то делают! Это пустая трата времени и сил! Ее поразила глупость бесконечной суеты и отсутствие в головах людей здравых мыслей - хоть бы кто остановился и подумал о Боге! Ведь большинство тратят свою энергию на никчемные вещи и цели.
- Я четко слышала мысли всех людей, человеческую речь. Вне земли не существует никаких барьеров для понимания, даже слов не нужно: всё человечество думает на одном языке.
Впрочем, я увидела или мне показали, что на нашей планете между народами есть энергетические барьеры в виде полупрозрачных стен. Ими мы разъединены искусственно.
В ее голове стали звучать строгие голоса, спрашивающие: почему люди так примитивно живут?
Нина соглашалась, но в какой-то момент стала заступаться, объяснять по-своему людские заботы. Ответ получила такой: незнание космических законов не освобождает от ответственности. Человек на сто процентов отвечает за свои дела. Тот, кто не думает ни о душе, ни о разуме, усложняет свою судьбу.
Поднимаясь всё выше, она попала в энергетические поля, и тут у нее автоматически произо¬шло восстановление памяти: что такое Вселенная, планеты, звезды, обнаружились четкие знания о законах мироздания и космоса. Она увидела, что нет прошлого, настоящего и будущего, что всё происходит одномоментно в одной плоскости. В информационном поле этой плоскости хранятся сведения обо всем, что происходит в мире, в том числе записанные мысли каждого человека на протяжении всех его жизней.
К примеру, она увидела торсионные поля, формулы высшей математики, которые использовались в древние времена при строительстве домов, пирамид, храмов. Оказалось, что всё в этом мире связано с математикой. Ничего просто так не происходит, даже пылинка не упадет просто так, всё рассчитано и просчитано на высшем математическом уровне. Вся физика, математика, красота мироздания - это математическая модель, и никакой сказки! И когда человек математически мыслит правильно, на Божественном плане его судьбы все выстраивается мудро и логично.
Путешествие продолжалось, она поднялась ещё выше и увидела, как из центральной части ее груди выдвинулся прозрачный, по виду хрустальный, кристалл - матрица, состоящая из множества граней. С этой матрицы мгновенно считывается вся информация о тебе, обо всех прожитых жизнях и кто ты есть. Причем не настолько значимы твои земные дела - сколь важны твои мысли. Как ты помыслил, что подумал, а потом уж сделал. И это открытие стало шоком для молодой женщины.
Ещё подъем, и... ее тело распалось на молекулы, атомы, цепочки ДНК. И каждую молекулу, атом, ДНК чистили холодным огнем. Во время чистки поминутно всплывали картины неправильных мыслей и поступков. Чистка каждой молекулы открывала определенные картины и сопровождалась чувством страха и стыда за себя.
- Вот показали, как в восьмилетнем возрасте я подумала плохое о женщине, которая разговаривала с моей мамой, - рассказывала Нина Васильевна. - Могу честно сказать, я готова была провалиться сквозь землю от стыда за себя, только вот некуда было проваливаться. Я поняла главное: только то имеет значение, когда ты живешь по совести и чести. И каждый человек четко знает эти нормы, но не всегда желает их исполнять. Чистка закончилась, наступило состояние освобождения от негатива, от каких-то кодировок, вируса деградации, и из этих очищенных молекул снова собралось ее тело.
С огромной скоростью она стала подниматься вверх в необозримое космическое простран-ство, а затем под ногами ощутила твердую поверхность и приближающуюся мощную энергию, которую ни с чем нельзя спутать. Подумала: «Как же Его приветствовать? Встать на одно колено или на оба?»
- Ко мне приближалось сияющее световое поле овальной формы необыкновенной красоты. Пришло осознание, что ничего не нужно делать, что я, как и все люди на Земле, дитя Бога, родное и любимое дитя Отца Небесного. Я стала с ним общаться как с равным, разговор велся телепатиче¬ски.
Она сказала, что чувствует себя лишней на Земле, поэтому хочет остаться здесь. Тут же ей был показан мыслеобраз со множеством картинок, смысл которых в том, что лишних людей не бывает. Ее поразило, что Всевышний не разделяет людей на плохих и хороших. Он любит всех. От Всевышнего исходила всепроникающая любовь, всетерпение и обожание людей. Все люди - Его чада.
- Я спросила: а как же те, кто убивает, предает, бьется в войнах? Хотите знать Его ответ? «Мои дети шалят...» Похоже, мы воспринимались Им на уровне 5 - 6-летних детей.
Она увидела, как Отец Небесный принял образ человека с красивой внешностью и красивыми глазами, которые излучали огромную, всеобъемлющую, безграничную любовь. Она поняла, что Отец Небесный един и множествен одновременно. Он может принять любой образ. Словно в подтверждение своей догадки, она увидела множество Богов, которые были вокруг Него, и это было проявлениями Единого.
И она стала с Ним общаться как с равным, стала задавать вопросы...
Вопросов у Нины было огромное количество, но, к сожалению, она помнит не все ответы. Или их у нее стерли. Нельзя людям заранее знать про путь, который еще только предстоит преодолеть.
Ей было показано, что ничего мертвого не существует. Леса, горы, камни, водоемы - все живое, только с другим жизненным циклом. В школе учат о живом и мертвом - нет ничего мертвого! Всё живое! Все обладает своим полем, аурой и сознанием. Любой минерал, дерево, растение имеют свое сознание, только на иных уровнях.
Потом она задавала вопросы по поводу людей - например, о бедных и богатых. Смысл ответа: если человек живет богато и счастливо на Земле - это ему дано как награда или как испытание. За это он будет отрабатывать или уже отработал в течение нескольких жизней. Поэтому ему не надо завидовать. Ведь это тоже своего рода испытание, и не все проходят его достойно.
Ей дали увидеть многочисленные заселенные планеты. На каждой идет своя жизнь. Земля - это дом для человечества, и его надо беречь. Однако мы делаем это очень плохо.
- В какой-то момент я попала в некую сферу, где находятся мириады душ, - делится она впечатлениями. - Они чем-то заняты, работают, мыслят, учатся... Затем приходят к Богу и говорят: мы готовы родиться на Земле. Бывает, Он говорит: нет, ты еще не готов, иди поработай над собой. Иным предлагается три варианта будущей судьбы, другим - десять и все изображают. Страждущий соглашается - вот этот вариант устраивает. Бог: «Хорошо!» Показывает его будущую мать, отца, показывает, какой урок он должен пройти и какой урок он может дать своим родителям. Он должен принять родителей, какие есть, поблагодарить их и идти своим собственным путем. Даже когда родители алкоголики, наркоманы, ты не должен их обвинять, иначе повторишь их судьбу. Своя карма дается каждому Свыше, и рождение на Земле в физическом теле - это как выигрыш в суперлотерею. Далеко не каждому он достается. Вот почему ценна каждая жизнь.
Только после земных уроков можно попасть на более высокие уровни сознания. Вокруг Отца Небесного всё находится в гармонии и в равновесии, Он - положительная сила Вселенной. Но в мироздании есть и противовес ему - сила отрицательная, сила разрушения. В определенные периоды времени наша Земля проходит в космосе через территорию сил Света и через территорию сил тьмы.
Между темными и светлыми силами существует нечто вроде контракта «О невмешательстве в земные дела в определенные периоды времени». И когда мы находимся во тьме, от светлых сил приходит помощь людям - через красоту природы, через зеленую травинку, верного животного, другого человека. Надо лишь ощутить эту поддержку по импульсу в душе.
- Когда я оттуда наблюдала за планетой, то все время слышала музыку. В космосе всё связано с музыкой, всё имеет свою мелодию - растения, минералы, реки и горы... И страны имеют свою музыку. Так вот, над Россией, помню, гремел огромный, великолепный оркестр из самых мощных инструментов. Притом музыка красивая, могучая - музыка жизни, которую нельзя ничем укротить. Над Америкой тоже была музыка, но она воспринималась какофонией - кто в лес, кто по дрова. Нет слаженности. А знаете, какая музыка, скажем, над Голландией, Бельгией? Одна нота! Тянется одна нота си или ре - и всё. Не знаю, что это значит, но, видимо, эти страны не имеют Божьей искры.
- Мне показали Россию без прикрас... - в какой-то момент сказала она.
- И?.. - насторожился я.
- Я видела Россию, Сибирь как бы сверху. Людей в деревнях, где скандалят, пьют... Читала их мысли, видела их миропонимание, души. У Бога мы все как на ладони, и нет убежищ, где бы можно было спрятаться от Его ока.
- И что же в Сибири?..
- Я увидела то, что осталось в душах россиян, у русских, в большей массе. У нас, у большинства, глубоко внутри по-прежнему хранится духовное, и еще не вытравлена до конца вера. Сохранились совесть, доброта, справедливость. Люди сберегли внутри себя тот чистый кристалл, и поэтому будет сохранена Земля. Людям плохо на данный момент: идет чистка, душат соблазны со стороны тьмы, потому и пьют, неправильно живут. Однако планета выживет благодаря духовности России. Нас накрыли черной сетью, всё человечество, и мы находимся словно в спячке. Мы сейчас как будто в тяжелом обморочном сне, и с нами творят всё что угодно.
- Кто?
- Темная сторона.
- Но как же Бог попустил?
- Бог не всевластен, Он ограничен договором невмешательства. Но человечеству бациллы темного мира служат как прививка от заразных болезней. Однако мы должны измениться. Сейчас такое время - всё вокруг меняется, и мы тоже.
Потом я не раз прослушивал диктофонную запись нашей беседы.
И мой вывод таков: людям надо знать эту историю. Даже если кому-то трудно в нее поверить.
Источник публикации
http://www.liveinternet.ru/
.
Последний раз редактировалось: Admin (04.04.16 9:22), всего редактировалось 1 раз(а)
Истории , рассказанные людьми
Кэннон Долорес " Между жизнью и смертью"
Предсмертные переживания
Случай, о котором я хочу рассказать, во многом сходен с классическими случаями такого рода. Один из моей друзей познакомил меня с женщиной по имени Мег, сказав, что она может рассказать мне удивительную историю, которую она решилась поведать немногим, опасаясь того, что ее засмеют. Речь шла о сугубо личных переживаниях, и Мег понимала, что многие просто не смогут оценить того значения, которое она им придавала, между тем как они, по словам самой Мег, изменили всю ее жизнь. Она уже не была той прежней Мег, какой ее все знали, да и, скорее всего, уже не будет. Именно по этой причине, считает она, ей была дана возможность сохранить память об этих событиях. Эти воспоминания помогали ей в тяжелые часы смятения, нерешительности или страха. Она сказала, что для того чтобы извлечь эти воспоминания из глубин подсознания, нет смысла прибегать к гипнозу, потому что они навеки запечатлены в ее памяти. Хотя некоторые детали она помнит довольно смутно, однако уверена, что сами переживания ей никогда не забыть и никто не переубедит ее в том, что этого не было, так как пережитое ею в буквальном смысле стало поворотным пунктом всей ее жизни.
- Спойлер:
- Мег - взрослая женщина, которой давно перевалило за сорок. Она замужем, и у нее несколько детей. Она никогда до этого не слышала о предсмертных переживаниях, да и с моими исследованиями тоже не была знакома. Она ведет активный образ жизни, у нее много интересов, но все, что случилось с нею после пережитого, неизменно вращается вокруг тех событий, озаряя новым светом всю ее жизнь.
Мы встретились в доме друга, который познакомил нас, в обстановке полного доверия и взаимопонимания, и Мег уселась в удобное кресло перед магнитофоном, чтобы рассказать мне свою историю. Мне пришлась по душе ее точность в описании деталей и та тщательность, с которой она избегала любых преувеличений и приукрашиваний, свойственных большинству рассказчиков. Она считала, что должна рассказать все в точности, не упуская важных деталей, и дала согласие на публикацию истории при условии неразглашения ее настоящего имени.
Вот эта история, записанная с ее слов.
"Это случилось примерно десять лет назад, летом 1978 года, когда меня положили в больницу на хирургическую операцию. В июне я как раз собиралась открыть собственный книжный магазинчик, но во время обычного профилактического осмотра врачи случайно обнаружили у меня опухоль в легком. Они не могли установить, была ли эта опухоль злокачественной или нет, поэтому, видимо ради собственного спокойствия, положили меня на операцию. Должна сказать, что с самого начала я интуитивно чувствовала, что опухоль моя не так уж опасна, поэтому побаивалась операции; во всяком случае, у меня были нехорошие предчувствия. Вот, пожалуй, и все, что я могу скачать по этому поводу.
Детство у меня было вполне обычным, как и у большинства детей. Я посещала самые разные церкви: конгрегациональную, лютеранскую и прочие, но так и не остановила свой выбор ни на одной из них. Когда мы переехали за город, я вместе с соседкой начала посещать баптистскую церковь, но, сказать по правде, какого-то строго религиозного, а уж тем более пуританского воспитания мне никто никогда не давал, так что если я и была христианкой, то достаточно раскрепощенной. Словом, у меня не было привычки ходить в церковь по поводу и без повода. Когда я вышла замуж, я примкнула к епископальной церкви - церкви моего мужа. Но и эту церковь я посещала и до сих пор посещаю нерегулярно. Между тем, не помню когда и как, но я почему-то пришла к выводу, что по своим убеждениям я скорее агностик, а может быть даже и атеистка. Но, думаю, из-за детских привязанностей я так до конца и не стала стопроцентной атеисткой. Как знала! (Она засмеялась.)
Я вкратце рассказала о своих отношениях с церковью, чтобы вы могли представить, что я чувствовала, когда лежала в больнице вечером накануне операции. Мне тогда казалось, что я могу и не выкарабкаться. Поэтому, лежа в темноте, я шептала что-то вроде молитвы, которая, как знать, могла оказаться последней в моей жизни. Так вот, я лежала в темноте и шептала: "Я не знаю, есть ли Ты, но если есть, прими мою молитву. Это самое большее, на что я способна". Я думала о своей жизни и все пыталась вспомнить, что я не успела сделать, в духовном смысле. А потом я прошептала: "По правде сказать, я не верю, что Ты существуешь, но если ты существуешь, прошу Тебя, помоги мне". Тут я повернулась лицом к стене: "Прости меня за неверие, но, по совести, это самое большее, на что я способна".
Операция, на удивление, прошла довольно удачно, хотя после нее я чувствовала себя как в аду, - настолько мне было больно. Боль изводила меня до такой степени, что, лежа после операции в больничной палате, я только и думала о том, когда же мне сделают обезболивающий укол. (Я говорю обо всем этом, чтобы быть до конца честной и искренней.) Так вот, сознание у меня то затуманивалось, то вновь прояснялось -видимо, из-за того, что мне кололи демерол. Скептики, пожалуй, скажут: "Ну, все ясно, просто ее до одурения напичкали наркотиками". Скептики скажут, что на меня подействовали болеутоляющие препараты. Но уколы тут ни при чем. Примерно на третий день интенсивной терапии мне удалось уснуть. И вдруг я увидела, что иду по дну очень длинного и темного каньона. Мне было очень-очень тепло, и чувствовала я себя совершенно уверенно, но это был самый черный и мрачный каньон из всех, какие мне когда-либо доводилось видеть. Стены каньона высились надо мною подобно горным склонам и поначалу казались далекими, но вдруг приблизились. В какой-то момент я взглянула вверх на эти стены, ожидая увидеть сплошную черноту, но они почему-то оказались оранжево-темными, а сквозь них мерцали яркие огоньки. В тот момент я уже знала, что это как-то связано с душами, но не могу припомнить, что именно я увидела. Помню только, что они внушали приятное чувство безопасности.
Продвигаясь по дну каньона, я увидела впереди себя какую- то преграду, сплошь окутанную туманом. Приблизившись к ней, я поняла, что это был своего рода скалистый барьер или выступ, полностью преграждавший вход в каньон так, что между ним и стеной каньона оставалось только очень маленькое узкое пространство, через которое едва можно было протиснуться. Все вокруг было окутано туманом.
Вдруг я увидела, что там стоят люди: двое мужчин и еще один человек, весь в тени. Неожиданно я узнала этого человека, и как только я его узнала, он словно бы вышел из тени на яркий свет. Забавно, но внешне он выглядел как актер Джин Уайлдер в фильме "Вилли Вонка". У него были такие же кудрявые волосы, и одет он был в темный костюм с белым кантом. Сначала я подумало: "Что происходит?" А затем, столь же неожиданно, я поняла, что умираю, и меня тут же охватил страх.
В этот момент человек в костюме сказал: "Ты при смерти". Именно так и сказал: "Ты при смерти". Тут до меня дошло, что это был "ангел смерти". Сам он этого не говорил, но я знала, что это так. И подумала про себя, что, пожалуй, немного его побаиваюсь. Но когда он сказал: "Ты при смерти", - сказано это было с такой добротой и любовью, что я перестала бояться. Вообще перестала чего-либо бояться. Он был таким добрым, таким обходительным, таким… трудно выразить каким. Это было просто невероятно.
Помню, прежде чем ответить, я немного подумала, а затем, кивнув головой, сказала: "Я знаю". Возможно, теперь я буду в своем рассказе немного непоследовательной, но это потому, что я вспоминаю все разом. Но слова тех, кто ко мне обращался, я постараюсь цитировать точно. Так вот, тут мне в голову пришла мысль: "Значит, после смерти что-то есть! Действительно что-то есть!" Это меня так удивило! И вслух я сказала: "Смерть так легка. Удивительно легка. Это все равно, что встать с одного стула и пересесть на другой".
Мужчины кивнули в знак согласия, и один из них сказал: "Да, но сюда очень трудно пройти". Я не поняла смысла этих слов, но именно так он и сказал. "Поэтому ты можешь выбирать", - сказал вслед за ним мужчина в костюме. На меня сразу нахлынуло столько мыслей, что мне трудно было в них разобраться, но, помню, среди них была такая: "Смерть - это танцор". Очень странная мысль, что и говорить, но я стараюсь, как можно точнее передать то, что чувствовала тогда. Помню, у меня в тот момент возникло ощущение, что мне не всегда будут давать право на выбор и что далеко не каждому дается такое право. Мне показалось, что только на этот раз и только здесь мне позволено выбирать. А кроме того, у меня сложилось такое впечатление, что этот "ангел смерти" не является таким по существу. Мне показалось, что его просто временно назначили на эту должность, и он не всегда будет ее исполнять.
Кроме этих трех, там были и другие люди, тоже стоявшие в тени, и, как я поняла, они пришли, чтобы помочь мне, потому что один из них сказал: "Чего ты хочешь: остаться или уйти?" "Остаться" - это значит остаться с ними, а "уйти" - значит возвратиться назад. Как вы понимаете, там все наоборот, не так, как мы привыкли здесь. "Ты хочешь остаться или уйти?" - повторил он. Я чувствовала, до какой степени здесь чудесно, и захотела остаться. (Она вздохнула.) "Я хочу остаться", - ответила я.
Я не помню в точности его слов, но он сказал примерно следующее: "Прежде чем ты примешь окончательное решение, тебе нужно кое-что знать". И мне показали мою мать, которая горько всхлипывала и плакала, утирая слезы. "Для твоей матери это будет тяжелый удар, - сказал тот же человек. - Она будет доведена до отчаяния и в своем отчаянии сломает жизнь тем, кто ее окружает". Я почему-то была уверена, что он говорит о моем отце, и почувствовала, что ее жизнь с момента моего ухода словно надломится и станет пустой и никчемной. Да и жизнь отца тоже, поскольку он очень любит мать и разделит с ней ее страдание. Но я все равно сказала: "Хочу остаться", - потому что чувствовала, что время здесь постоянно, вернее, его совсем нет, и когда они тоже попадут сюда, они поймут это. Но я чувствовала и другое: какой бы выбор я ни сделала, это будет правильный выбор. Этот мир был свободен от предвзятости и предубеждений, и, что бы я ни выбрала, я поступлю правильно. Затем мне показали моего мужа. Он плакал и повторял: "Никогда не думал, что так люблю ее", и это сопровождалось лучшими сценами из нашей жизни и наших супружеских отношений. Я I гоняла, что ему придется очень трудно без меня, но тем не менее сказала: "Я хочу остаться". Потому что знала: пройдет немного времени, и все они будут здесь и все меня поймут.
Тогда он сказал: "С твоими детьми все будет в порядке, но без тебя они не достигнут того, чего могли бы". Но я стояла на своем: "Я хочу остаться". Главное, знала я, с детьми будет все в порядке. Может быть, без меня им будет не так хорошо, как было бы со мной, но они во всяком случае не пропадут. Остаться здесь - вот чего мне хотелось с неодолимой силой. И тогда "ангел смерти" сказал: "Отныне ты всегда будешь рядом со своими детьми". Другими словами, теперь я должна сделать окончательный выбор. Мне сказали, что я буду ангелом-хранителем и добрым покровителем своих детей. Я изумилась, потому что это было не то, чего я хотела. Единственное, чего мне хотелось, - это оказаться в этом райском месте и учиться там. Сейчас не могу сказать, почему мне показалось, что я смогу там чему-то научиться. Эта мысль пришла мне на ум сама собой, и я была в этом уверена. Ибо с той минуты, как эти люди заговорили со мной, я уже знала, что хочу остаться в этом месте, хотя ни разу его не видела. Я знала, что найду там ответы на все свои вопросы. Да, да, именно ответы! Учеба, ответы, духовный рост… Возможно, это было чисто интуитивное чувство, но я знала, что хочу остаться в этом месте. Я в самом деле не хотела оттуда уходить и возвращаться к этим проблемам. Нет, я хотела быть там, но, словно через силу, нехотя сказала: "Хорошо, если пора принимать окончательное решение, то я, пожалуй, вернусь обратно. На мне лежит ответственность, а справиться с ней лучше всего я смогу только там, по ту сторону, а не по эту, где я могу просто опекать и мысленно влиять на своих детей, и не более того". Поэтому я сказала: "Ладно, я ухожу". Казалось, все они искренне обрадовались моему решению, хотя, как я уже говорила, в том мире нет ни предвзятости, ни осуждения, ни предубеждения.
Я почувствовала, как неведомая сила словно тянет меня назад, и услышала, как люди, стоявшие позади, в тени, шепчут: "Она уходит. Она уходит". Не могу вспомнить, то ли они внезапно исчезли, то ли перешли барьер. Кажется, они перешли барьер. И я почувствовала, что они все пришли сюда лишь затем, чтобы и мне помочь перейти барьер. Но поскольку необходимость в этом отпала, то они просто взяли и исчезли. И тогда я повернула обратно, словно собралась уходить. И в этот момент один из оставшихся сказал мне: "Прежде чем ты уйдешь, мы хотим кое-что показать тебе, чтобы ты это знала".
Неожиданно я оказалась в совершенно другом месте. Это был уже не каньон, а нечто напоминавшее небольшой дворик, где на стульях, расставленных по кругу, сидели какие-то люди. Я не знаю, сколько их было, но думаю, человек восемь или десять. Там были мужчины и женщины. Мне кажется, это был некий совет или консилиум, собравшийся специально ради меня. Я уже знала, что при каждом человеке есть своего рода совет, который печется о его душе. Эти люди чем-то напоминали совет преподавателей из воскресной протестантской школы, собравшихся летом после полудня на лужайке позади церкви для обсуждения школьных дел. Я не видела их лиц, но один из них, видимо, выполнял функцию наставника. Я помню его обнаженные руки, торчавшие из закатанных до локтей рукавов белой рубашки, - так обычно ходят в классе преподаватели слова Божьего жарким летним полуднем. Он подвел меня к чернокожей девочке, сидевшей под деревом, и вроде как ущипнул ее за кожу (девочка в ответ тоже ущипнула себя, зажав часть кожи на руке между большим и указательным пальцами) и сказал: "Кожа - это сущий пустяк. Совершенно неважно, какая у тебя кожа. Сущий пустяк. Всего лишь прикрытие, оболочка. Настолько неважная, что просто смех берет". Оба они вроде как рассмеялись. Я подумала: "Зачем он мне говорит все это? Я это и без него знаю".
И вот уже другая сцена… Мы стоим на дороге, пересекающей живописный луг, и рядом со мною этот мой наставник, а по дороге мимо нас идут два молодых человека, с виду похожие на индийцев. Было такое ощущение, словно они специально прошли перед нами, чтобы просто показать себя. И вот, пока я гак стояла, совершенно неожиданно рядом со мной оказалась… я сама. Я увидела очень большую, красивую, лучистую, сияющую внутренним светом матовую сферу, которая, как я это точно знала, была мною. Я обошла ее и затем вошла внутрь, вошла в саму себя, в эту сферу, излучающую свет. (Мег движениями рук показала, как вошла в верхнюю часть этой сферы и проследовала через нее по диагонали к выходу в нижней части.) Я знала, что, как только пройду ее, получу ответы на все вопросы, то есть познаю себя. И я познала. Но когда я вошла в эту сферу, я на минуту остановилась. Было такое ощущение, словно я окунулась во что-то молочно-белое и очень приятное. И я подумала: "Ну вот, теперь я доберусь до центра в любую секунду". И вскоре добралась до центра и оказалась на другой стороне, пройдя сферу сверху вниз, словно по диагонали. Когда я добралась до центра, я знала, что это центр, но его особенность была в том, что он был в точности таким же, как периферия. Другими словами, центр был таким же покатым, как и боковые своды. Но я знала, что вот это центр, а это - боковые своды, и, достигнув выхода на другой стороне, снова дошла до центра, а оттуда опять двинулась к выходу. Сомнений быть не могло: центр был в точности таким же, как и периферия. Та же самая конструкция. И когда я вышла из этой сферы, я познала себя. Меня охватили стыд и смущение. Я чувствовала себя так, словно при посторонних разделась догола, а все оттого, что познала себя, познала свои хорошие и плохие стороны. Но странное дело: во мне не было и капли осуждения. Я просто сказала себе: "Вот над этим и над этим тебе нужно поработать". И они, те, кто сопровождал меня, тоже меня познали, познали в совершенстве. Они улыбались и одобрительно кивали мне головами. И самое прекрасное было то, что в их глазах и лицах не было даже намека на осуждение или порицание. Ни единого. Ни тени осуждения.
И тут меня словно окутал туман. Не помню, что было дальше. Я посмотрела вверх, и небо вдруг потемнело, и на нем загорелись звезды. Некоторые из них были просто огромные, другие поменьше, третьи крошечные, да и сияли они с разной силой, но при этом ни одна из звезд не затмевала другую. Даже если крошечная звездочка помещалась рядом с огромной и неимоверно яркой звездой, обе были видны равно ясно и отчетливо. И тут я поняла, что звезды - это души. "Где же моя?" - спросила я. И кто-то ответил: "Вот она". Я обернулась и увидела ее - мою звезду. Она только что взошла над горизонтом. И неожиданно я оказалась там, где сияла моя звезда, и почувствовала, будто вся с ног до головы оплетена какими-то волокнами. И в этот миг я поняла, что все мы неразрывно связаны между собой и что бы с нами ни случилось, мы никогда не умрем и не погибнем. Даже если что-то чужеродное вторгнется в эту ткань и порвет волокна, структура все равно уцелеет. Меня никто не разрушит, поняла я, ни меня, ни кого-либо из людей. Какой я была, такой и буду.
Затем я снова оказалась посреди луга, на дороге, и смотрела на этот прекрасный луг, освещенный солнечным светом, с рощей вдалеке. Символично, что здесь была роща, ибо в роще (я это точно знала) находится Древо жизни. И тут неожиданно прямо из рощи вылетела огромная шаровая молния. Я смотрела, как она летит ко мне через луг, все ближе и ближе, и когда этот огненный шар вплотную приблизился ко мне, он взорвался и поразил меня прямо сюда. (Мег положила руку на грудь чуть повыше сердца.) У меня перехватило дыхание. Я чувствовала себя так, словно меня всю опустошили. И затем в меня, опустошенную, словно вошла абсолютная, чистая и безграничная любовь. Это было невероятно. Она заполнила каждую клеточку моего тела, так что я едва могла дышать. Во мне не осталось ничего, кроме этой всепоглощающей любви, потому что я вся из нее состояла - каждая частичка, каждый атом моего тела. И после этого я начала приходить в себя. В этот момент кто-то крикнул мне, должно быть, мой поводырь: "Не разводись. Ты создана для брака". (Смиренно.) Я так и поступила.
Я вернулась. Очнувшись в больничной палате, я увидела склонившуюся надо мною сиделку, смотревшую столь значительно, с таким выражением на лице, с каким обычно смотрят только на покойников. Глядя на нее, я подумала: "Все в порядке, не беспокойся. Я не собираюсь умирать. О, если бы ты только знала, где я была!" Под влиянием пережитого я несколько дней ни с кем не разговаривала.
Позже, в доверительной беседе, мы обсудили с Мег этот эпизод, предшествующий ее пробуждению, и пришли к выводу, что, видимо, Мег умирала и сиделка заподозрила неладное, либо взглянув на показания приборов, либо заметив что-то необычное в выражении лица самой Мег. Когда шаровая молния поразила ее в грудь, должно быть, этот удар послужил той мощной встряской, которая вернула ее к жизни, поскольку она пришла в себя сразу же после него. Вероятно, этот удар подействовал подобно электрическому шоку, которым обычно возвращают пациента к жизни после остановки сердца.
Несомненно, следовало бы более детально обсудить случившееся, чтобы выяснить, было ли то, что пережила Мег, реальностью или же сном-фантазией, вызванной наркотическими инъекциями. Вместе с тем сама Мег нисколько не сомневается в том, что это случилось на самом деле. Во всяком случае в ее голосе, когда она рассказывала свою историю, не было и тени сомнения в подлинности этих событий. А кому, как не ей, знать об этом! Ведь это событие навсегда изменило ее жизнь.
Как сказала сама Мег: "Возможно, иногда человеку следует на время расстаться с жизнью, чтобы в результате обрести ее".[/color]
Истории , рассказанные людьми
Призраки ночи, или по ту сторону жизни...
В тот вечер я провожала мать своей подруги, которая более чем пятьдесят лет прожила в нашем небольшом городке. Я пришла домой поздно вечером и никак не могла заснуть.Евгения пять лет как стала вдовой и жила буквально в десяти минутах ходьбы от моего дома. Дочь её, Юля, моя подруга детства, умоляла мать переехать жить к ней, в другой город.
- Мама, я хочу, чтобы ты была рядом. Не хочу просыпаться каждое утро только с одной мыслью, что ты там одна, в сотне километров от меня и внуков.
Как назло, глаза в прямом смысле слипались, но сна не было. Несколько раз за ночь я включала телевизор, брала в руки книгу.Потом решила перебороть себя. Отключила телевизор, положила книгу и, выключив свет, стала считать.
«Один… два… три... десять... восемьдесят… сто тридцать... двести пятьдесят…»
А дальше… Дальше действие разворачивалось по сценарию фантастического фильма. Лежа в кровати, уже почти уснув, я услышала сквозь сон негромкий стук в окно. Лениво поднявшись, подошла к окну и, открыв штору, пришла в ужас.
- Спойлер:
На дороге возле моего дома стоял автобус из похоронного бюро с черной полосой посередине. Из него на меня смотрели в окна мои знакомые, которые покинули этот мир и переселились в «ИНОЙ».
Я почувствовала, как холодеют мои руки и пальцы ног, как на лбу и носу выступает пот, как ноги становятся ватными, а язык прилипает к небу. По телу стали бегать мурашки.
Возле моего окна стоял отец моей подруги детства Юльки и муж Евгении, которая рано утром должна было покинуть наш городок, дядя Леня.
- Сонька, почему ты так испугано на меня смотришь? – спросил он и, улыбнувшись мне, продолжил, - Я тебе плохого ничего не сделаю. Оденься и выйди на улицу… Потолковать нужно…
Я продолжала стоять и с ужасом смотрела на улицу через оконное стекло.
Из автобуса стали выходить люди. Многих из них я лично видела в гробу. На них были те же вещи, в которых их видели знакомые и друзья, провожая в последний путь.
К дяде Лене подошла Тамара, бывшая коллега моей сестры, которая умерла от рака, оставив двухлетнего сына.
- Почему ты не выходишь к нам? - спросила Тамара, - Ты не бойся нас… Мы тебе плохого ничего не сделаем… Нужно бояться живых, а не мертвых…
- Что вы здесь делаете? – испуганно спросила я, подумав, что за мной пришла СМЕРТЬ, - Я не хочу умирать! Не хо-чу! Там плохо, там страшно и там темно…
- Посмотри на меня, - произнес дядя Леня и вновь улыбнулся, - Посмотри на меня внимательно… Разве я плохо выгляжу?
На самом деле… Дядя Леня последние десять лет своей жизни очень часто болел и был очень грузным. У него кроме астмы была еще куча всяких побочных болезней. Сейчас передо мной стоял подтянутый живой мужчина с ясными глазами.
- Я живу в прекрасном месте, - произнес он, - в сосновом бору… Это место идеально для моего здоровья.
- Что вы здесь делаете? – заплетающимся языком спросила я, - Вы же все мертвецы.
- Пришли проведать вас, землян, - вмешался в разговор один мой хороший знакомый, который погиб в автомобильной катастрофе.
Я не помню, что было дальше… ш сколько я стояла минут или секунд с открытым ртом. Потом… Потом я у них спросила:
- Что там? По ту сторону жизни? Там страшно? Плохо?
- Нет, - сказал дядя Леня, - не так страшен ЧЕРТ, как его вы рисуете… Там другая жизнь… Другие понятия о жизни…
- Вы хотите назад… к нам… на Землю?
- Мы хотим покоя… Хотим, чтобы бы Земляне нас не трогали, не обижали и помнили, что мы всегда рядом с вами, мы следим за вашей жизнью…
- Следите? – испуганно спросила я.
- Вот, пришел посмотреть, как моя супруга будет покидать наш дом… Тяжело ей это делать… Тяжело… Вот я и пришел помочь ей, поддержать её…
- Дядя Леня, - после непродолжительного молчания, спросила я, - Вы хотите к нам? В нашу жизнь?
- Моя миссия на Земле закончена… Все, что мог, я сделал… Сейчас я дома.
- Дома? – с недоумением спросила я, - Как это дома? Дома я… А вы не дома… Вы в гробу…
- Ха-ха-ха, - весело рассмеялись мертвецы.
- Сонечка, - сказала Тамара, - Это ты гостья… Земная гостья… А гроб… Так мы покидаем ваш мир…
- Только не вздумайте мне сказать, что там хорошо… Что там есть загробное царство, и все живут припеваючи, как в сказке.
- Почему все живут припеваючи, как в сказке?! Нет… Жизнь и там не райская… Там нужно тоже трудиться и жить… Там вечность… А здесь остановка…
Я уже не помню, что я спрашивала, что они мне говорили, только помню одно, что я задала несколько вопросов, которые по сей день заставляют мне задуматься над многим.
- Как часто вы посещаете нас, и как часто вам хочется увидеть нас?
- Практически никого из нас не тянет на Землю… Но есть исключения… Бабушки и дедушки, у которых остались маленькие внуки, желают увидеть малышей… Они приходят к ним ночью, когда те крепко спят, - произнес дядя Леня.
- Я хочу увидеть сына… Прижать его к себе… Я его оставила такого маленького, такого беспомощного… Я ушла от него тогда, когда он так во мне нуждался… Я не очень часто навещаю его… Времени нет на это, - с досадой в голосе произнесла Тамара.
- У нас своя жизнь, и не беспокойте нас по пустякам… Не приходите на могилу, когда вам вздумается… Не тревожьте нас… Не мучайте нас и не терзайте наши души… Для этого есть церковь… Идите туда… Молитесь за упокой нашей души, - проговорил дядя Леня.
- Почему?
- Вы вторгаетесь в иной мир… Мир, непонятный вам… Придет время, и ты сама все поймешь…
- Кому там плохо, в этом шНОМ мире?
- Кому плохо? Тому, кто сам себе вынес приговор и лишил себя ЖИЗНИ?… Это страшно… Это очень страшно… Этих людей не принимаем МЫ, наш мир, и в вашем они уже мертвы… Они пытаются подселиться к умершим, но это невозможно… Бог дал человеку жизнь, и только Бог может у нас её отнять.
- Дядя Леня, не пугай меня. Ты что, хочешь сказать, что убийца… Человек, который лишил жизни другого, в вашем мире живет лучше, чем тот, кто сам распорядился своей судьбой?
- Наверное, да… Эти люди - рабы… Они принимают вновь прибывших… Они работают с ними… Проходят с ними адаптацию… Учат их жить по нашим законам…
В комнате зазвенел будильник…
Я стояла посредине комнаты в одежде и вся тряслась от страха… По сей день я так и не могу понять, что это было: СОН ИЛИ…
А если ИЛИ…
Я раньше времени прибежала на работу, чтобы поделиться увиденным и услышанным со своими коллегами.
Заикаясь, я стала рассказывать про ночных пришельцев.
После рассказанной истории в бухгалтерии наступила тишина. Прервала её пожилая женщина.
-Вот чудо, - произнесла она, - Раньше тех людей, которые лишали себя жизни, хоронили за воротами кладбища и в церкви их не отпевали…
Спустя год приходит ко мне моя подруга и говорит:
- У меня была такая жизненная ситуация… Я не видела выхода… Мать умерла, муж ушел к другой… Мне совершено не хотелось жить… Я решила перерезать себе вены… Наполнила ванну водой, взяла нож и… В этот момент я вспомнила твой рассказ про ночных гостей… Мне стало страшно… Страшно, что в том непонятном мне мире я буду страдать еще больше. Спустя два дня я познакомилась с Сашкой… Сейчас мы ждем сыночка… Безвыходных ситуаций просто не бывает… Если не можешь бороться, то нужно просто переждать этот неудачный период.
ХОЧЕТСЯ ВЕРИТЬ В ТО, ЧТО МЫ НЕ УМИРАЕМ НАСОВСЕМ…
ЧТО ДУША ПОСЛЕ НАШЕЙ СМЕРТИ БУДЕТ ЖИТЬ… НО ТОТ МИР нам неизвестен… И вторгаться в него никто не дал нам права. Если он и есть, ТОТ МИР, то люди там живут по своим законам…
НО ЕСТЬ ЛИ ТОТ МИР? МИР, куда каждый из нас попадет после смерти?
Автор София Каждан
Источник публикации сайт «Наша Планета»
http://planeta.moy.su/news/
.
Истории , рассказанные людьми
Жизнь после "смерти"
Введение
"Я лежал в кабинете скорой помощи в Сеаттлийской детской больнице, - рассказывает шестнадцатилетний мальчик Деан, у которого перестали работать почки, - как вдруг я почувствовал себя в стоячем положении, двигающимся с невероятной скоростью вдоль какого-то темного пространства. Я не видел вокруг себя стен, однако мне казалось, что это было что-то вроде туннеля. Ветра я не ощущал, однако чувствовал, что несусь с огромной скоростью. Хотя я не понимал, куда я лечу и зачем, однако чувствовал, что в том конце моего стремительного полета меня ждет что-то очень важное, и мне хотелось скорее достичь цели.
Наконец я попал в место, наполненное ярким светом, и тут я заметил, что кто-то находится около меня. Это был некто высокого роста, с длинными золотистыми волосами, в белой одежде, перехваченной посередине поясом. Он ничего не говорил, однако я не чувствовал страха, потому что от него веяло большим миром и любовью. Если это не был Христос, то, наверно, был один из Его ангелов." После этого Деан почувствовал, что он вернулся в свое тело и очнулся. Эти краткие, но очень яркие и светлые впечатления оставили глубокий след в душе Деана. Он стал очень религиозным молодым человеком, что благотворно повлияло и на всю его семью.
- Спойлер:
Это один из типичных рассказов, собранных американским доктором-педиатром Мелвином Морзом и опубликованных в книге Clоsеr tо thе Light. Впервые с подобным случаем временной смерти он столкнулся в 1982-ом году, когда оживил девятилетнюю Екатерину, утонувшую в спортивном бассейне. Екатерина рассказывала, как во время своей смерти она повстречалась с некой милой "дамой," назвавшей себя Елизаветой, - должно быть ее Ангелом-хранителем. Елизавета очень ласково встретила душу Екатерины и беседовала с ней. Зная, что Екатерина еще не готова перейти в духовный мир, Елизавета разрешила ей вернуться в свое тело. В этот период своей врачебной карьеры д-р Морз работал в больнице в городке Покатело штата Айдахо.
Рассказ девочки произвел на него, дотоле скептически относившегося ко всему духовному, такое сильное впечатление, что он решил поглубже изучить вопрос о том, что происходит с человеком сразу после его смерти. В случае с Екатериной доктора Морза особенно поразило то, что она довольно подробно описала все, что происходило во время ее клинической смерти - как в больнице, так и у нее дома - как будто она там присутствовала. Д-р Морз проверил и убедился в правильности всех внетелесных наблюдений Екатерины.
После того, как его перевели в Сеаттлийский детский ортопедический госпиталь, а потом в Сеаттлийский медицинский центр, д-р Морз занялся систематическим изучением вопроса умирания. Он расспрашивал многих детей, переживших клиническую смерть, сверял и записывал их рассказы. Кроме того, он продолжал поддерживать контакт со своими молодыми пациентами по мере того, как они взрослели и наблюдал их умственное и духовное развитие. В своей книге "Ближе к свету" доктор Морз утверждает, что все известные ему дети, пережившие временную смерть, мужая, становились серьезными и верующими, морально чище обычных молодых людей. Все они воспринимали, пережитое ими как милость Божию и указание свыше, что надо жить для добра.
Еще до сравнительно недавнего времени подобные рассказы загробной жизни помещались лишь в специальной религиозной литературе. Светские журналы и научные книги, как правило, избегали подобных тем. Подавляющее количество докторов и психиатров отрицательно относились ко всяким духовным явлениям и не верили в существование души. И вот каких-то двадцать лет тому назад, при самом, казалось бы, триумфе материализма, некоторые доктора и психиатры серьезно заинтересовались вопросом бытия души.
Толчком к этому послужила нашумевшая книга д-ра Раймонда Моуди (Rаymоnd Мооdy) "Жизнь после жизни" (Lifе Аftеr Lifе), вышедшая в 1975 году. В этой книге д-р Моуди собрал ряд рассказов от лиц, переживших клиническую смерть. Рассказы некоторых знакомых побудили Моуди заинтересоваться вопросом умирания, и когда он стал собирать сведения, то к своему удивлению обнаружил, что существует немало людей, которые во время своей клинической смерти имели внетелесные видения. Однако они не рассказывали об этом, чтобы их не осмеяли и не объявили бы сумасшедшими.
Вскоре после появления книги д-ра Моуди падкая на сенсации пресса и телевидение широко раструбили собранные им данные. Началось оживленное обсуждение темы жизни после смерти и даже публичные диспуты на эту тему. Тогда ряд докторов, психиатров и духовных лиц, посчитавших себя задетыми некомпетентным вторжением в их специальность, задались целью проверить данные и выводы д-ра Моуди. Велико было удивление многих из них, когда они убедились в достоверности наблюдений д-ра Моуди, - а именно в том, что и после смерти человек, не прекращает своего существования, но его душа продолжает видеть, слышать, мыслить и чувствовать.
Среди серьезных и систематических исследований вопроса умирания следует указать на книгу д-ра Михаила Сабома (Мichаеl Sаbоm) "Воспоминания о смерти" (Rеcоllеctiоns оf Dеаth). Д-р Сабом является профессором медицины при университете Эмори и штатным врачом в госпитале для ветеранов в городе Атланта. В его книге можно найти подробные документальные данные и глубокий анализ данного вопроса.
Ценно также систематическое исследование психиатра Кэннета Ринга (Кеnnеth Ring), опубликованное в книге "Жизнь при смерти" (Lifе аt Dеаth). Д-р Ринг составил стандартный лист для опроса людей, переживших клиническую смерть. Имена других врачей, занимавшихся этим вопросом, приведены нами в отделе библиографии. Многие из них начинали свои наблюдения, будучи скептиками. Но видя все новые случаи, подтверждающие существование души, меняли свое мировоззрение.
В этой статье мы приведем несколько рассказов людей, переживших клиническую смерть, сравним эти данные с традиционным христианским учением о жизни души в том мире и сделаем соответствующие заключения. В приложении рассмотрим теософское учение о перевоплощении.
Что душа видит в "том" мире
Смерть не такая, какой многие себе ее представляют. Всем нам в час смерти придется увидеть и пережить многое, к чему мы не подготовлены. Цель настоящей брошюры - несколько расширить и уточнить наше понимание когда-то неизбежного разлучения с бренным телом. Для многих смерть - это что-то вроде сна без сновидений. Закрыл глаза, заснул, и ничего больше нет. Тьма. Только сон утром кончится, а смерть - это навсегда. Многих больше всего страшит неизвестность: "А что со мной будет?" Вот и стараемся о смерти не думать. Но где-то в глубине всегда есть ощущение неизбежного и смутная тревога. Каждому из нас придется перейти через этот рубеж. Следовало бы подумать и подготовиться.
Могут спросить: "А о чем думать и к чему готовиться? От нас не зависит. Придет наше время - умрем, и все. А пока еще есть время, нужно взять от жизни все, что она может дать: есть, пить, любить, добиваться власти, почета, зарабатывать деньги и так далее. Нужно не думать ни о чем трудном и неприятном и уж, конечно, не допускать мыслей о смерти." Так многие и делают.
И все-таки каждому из нас иногда приходят в голову и другие беспокойные мысли: "А что, если это не так? А что, если смерть не конец, и после смерти тела я неожиданно для самого себя вдруг окажусь в совершенно новых условиях, сохранив способность видеть, слышать и чувствовать?" И самое главное: "А что, если наше будущее за порогом в какой-то мере зависит от того, как мы прожили нашу жизнь и какими мы были до того, как перешагнули смертный порог?"
Из сопоставления множества рассказов людей, переживших клиническую смерть, вырисовывается следующая картина того, что видит и испытывает душа, разлучаясь с телом. Когда в процессе умирания человек достигает своего предельного изнеможения, он слышит, как доктор объявляет его умершим. Потом он видит своего "двойника" - бездыханное тело - лежащим внизу, а доктора и сестер пытающимися его оживить. Эти неожиданные картины производят в человеке большой шок, потому что он впервые в своей жизни видит себя со стороны.
И тут он обнаруживает, что все его обычные способности - видеть, слышать, мыслить, чувствовать и т.д. - продолжают нормально действовать, но теперь совершенно независимо от его внешней оболочки. Оказавшись парящим в воздухе несколько выше людей, находящихся в комнате, человек инстинктивно пытается дать о себе знать: что-то сказать или дотронуться до кого-нибудь. Но к своему ужасу он обнаруживает, что он отрезан от всех: ни голоса его никто не слышит, ни прикосновения его никто не замечает. При этом его удивляет необыкновенное чувства облегчения, умиротворения и даже радости. Нет больше той части "я," которая страдала, чего-то требовала и все время на что-то жаловалась. Почувствовав такое облегчение, душа умершего обычно не хочет вернуться в свое тело.
В большинстве зафиксированных случаев временной смерти душа, после нескольких мгновенных наблюдений происходящего вокруг, возвращается в свое тело, и на этом познания о том мире обрываются. Но иногда бывает, что душа движется дальше в духовный мир. Это состояние некоторые описывают, как движение в темном туннеле.
После этого души одних людей попадают в мир большой красоты, где они иногда встречаются со своими родственниками, умершими раньше. Другие попадают в область света и здесь встречаются со светлым существом, от которого веет великой любовью и пониманием. Одни утверждают, что это - Господь Иисус Христос, другие - что это ангел. Но все согласны с тем, что он полон добра и сострадания. Некоторые же попадают в мрачные "преисподние" места и, вернувшись, описывают виденные ими отвратительные и жестокие существа.
Иногда встреча с таинственным светлым существом сопровождается "просмотром" жизни, когда человек начинает вспоминать свое прошлое и дает нравственную оценку своим поступкам. После этого некоторые видят нечто вроде ограды или рубежа. Они чувствуют, что, перейдя его, они не смогут вернуться в физический мир.
Не все люди, пережившие временную смерть, испытывают все перечисленные здесь фазы. Значительный процент людей, возвращенных к жизни, ничего не может вспомнить о том, что произошло с ними "там." Приведенные этапы виденного помещены здесь в порядке их относительной частоты, начиная с тех, которые чаще случаются, и кончая теми, которые случаются реже. По данным д-ра Ринга приблизительно один из 7-ми помнящих свое пребывание вне тела испытал видение света и разговаривал со светлым существом.
Благодаря прогрессу медицины, реанимация умерших стала почти стандартной процедурой во многих современных госпиталях. Раньше она почти не применялась. Поэтому существует некоторое различие между рассказами о загробном мире в древней, более традиционной, и в современной литературе.
Религиозные книги более старого времени, повествуя о явлении душ умерших, рассказывют о виденном в раю или в аду и о встречах в том мире с ангелами или демонами. Эти повествования можно назвать описаниями "дальнего космоса," поскольку они содержат картины отдаленного от нас духовного мира. Современные же рассказы, записанные врачами-реаниматорами, напротив, описывают преимущественно картины "ближнего космоса" - первые впечатления души, только вышедшей из тела.
Большинство людей так привыкают лицемерить, что перестают видеть свое подлинное я - часто гордое, самолюбивое и похотливое. Но в момент смерти эта маска спадает, и человек начинает видеть себя таким, каков он на самом деле. В особенности во время просмотра обнаруживается каждый его тщательно скрываемый поступок - во всей панораме, даже в красках и трех-размерно, - слышится каждое сказанное слово, по-новому переживаются давно забытые события.
В это время все достигнутые в жизни преимущества - социальное и экономическое положение, дипломы, титулы и т.д. - теряют свое значение. Единственно, что подлежит оценке, это моральная сторона поступков. И тогда человек судит себя не только за сделанное, но и за то, как своими словами и делами повлиял на других людей.
Вот как один человек описал просмотр своей жизни. "Я почувствовал себя вне моего тела и парящим над зданием, а тело мое я видел, лежащим внизу. Потом со всех сторон окружил меня свет, и в нем я увидел как бы двигающееся видение, в котором показывалась вся моя жизнь. Мне стало невероятно стыдно, потому что многое из этого я раньше считал нормальным и оправдывал, а теперь я понимал, что это дурно. Все было чрезвычайно реально.
Я чувствовал, что надо мной происходит суд и какой-то высший разум руководит мной и помогает мне видеть. Больше всего меня поразило то, что он показывал мне не только то, что я сделал, но и то, как мои дела отразились на других людях. Тогда я понял, что ничего не стирается и не проходит бесследно, но все, даже каждая мысль, имеет последствия".
Следующие два отрывка из рассказов людей, переживших временную смерть, иллюстрируют, как просмотр научил их по-новому относиться к жизни. "Я никому не рассказывал о том , что я испытал в момент моей смерти, но, когда я вернулся к жизни, меня беспокоило одно жгучее и всепоглощающее желание сделать что-то доброе для других. Мне было так стыдно за себя." Когда я вернулся, я решил, что мне необходимо измениться. Я чувствовал раскаяние, и моя прошлая жизнь меня совершенно не удовлетворяла. Я решил начать совсем другой образ жизни"
Теперь представим себе закоренелого преступника, причинившего в течение своей жизни множество горя другим, - обманщика, клеветника, доносчика, грабителя, убийцу, насильника, садиста. Постигает его смерть, и он видит свои злодеяния во всех их жутких подробностях.
И тут его давно заснувшая совесть под воздействием Света неожиданно для него самого просыпается и начинает нещадно укорять его в сделанных им злодеяниях. Какие невыносимые муки, какое отчаяние должно охватить его, когда он уже не может ничего ни исправить, ни забыть! Это поистине будет для него началом невыносимых внутренних мучений, от которых он никуда не сможет уйти. Сознание сделанного зла, искалеченной своей и чужой души, станет для него "червем неумирающим" и "огнем неугасимым."
Новый мир
Некоторое различие в описаниях пережитого во время смерти объясняется тем, что тот мир совершенно не похож на наш, в котором мы родились и в котором сформировались все наши понятия. В том мире пространство, время и предметы имеют совсем иное содержание чем те, к которым привыкли наши органы восприятия.
Душа, впервые попавшая в духовный мир, испытывает нечто подобное тому, что может испытать, например, подземный червь, когда он впервые выползает на поверхность земли. Он впервые ощущает солнечный свет, чувствует тепло от него, видит красивый пейзаж, слышит пение птиц, обоняет благоухание цветов (допуская, что у червя могут быть эти органы чувств). Все это столь ново и прекрасно, что не найти ему ни слов, ни примеров, чтобы рассказать об этом жителям подземного царства.
Подобным образом и люди, оказавшиеся во время своей смерти в том мире, видят там и ощущают многое такое, чего не в состоянии описать. Так, например, люди перестают ощущать там привычное для нас чувство расстояния. Некоторые утверждают, что они могли без труда, одним действием своей мысли, перенестись с одного места на другое, как бы далеко оно от них не отстояло.
Так, например, один солдат, тяжело раненный во Вьетнаме, во время операции вышел из тела и наблюдал, как врачи пытались вернуть его к жизни. "Я был там, а доктор как бы был и в то же время как и не был. Я тронул его и вроде прошел просто насквозь через него ... Потом я внезапно оказался на поле боя, где меня ранили, и увидел санитаров, подбирающих раненых. Я хотел было помочь им, но вдруг оказался снова в операционной.
Это будто вы по желанию материализуетесь то тут, то там - словно моргнув глазом". Есть и другие подобные рассказы внезапного перемещения. Получается "чисто мыслительный и приятный процесс. Захотел - и я там." "У меня большая проблема. То, что я пытаюсь передать, я вынужден описывать в трех измерениях ... Но то, что на самом деле происходило, было не в трех измерениях".
Если спросить человека, испытавшего клиническую смерть, как долго длилось это состояние, то обычно он не может ответить на этот вопрос. Люди совершенно не ощущали течения времени. "Это могло быть и несколько минут, и несколько тысяч лет, нет никакой разницы"
Другие, из переживших временную смерть, очевидно попадали в миры более отдаленные от нашего вещественного мира. Они видели природу "на той стороне" и описывали ее в терминах холмистых лугов, яркой зелени такого цвета, какого на земле не бывает, поля, залитого чудесным золотым светом. Есть описание цветов, деревьев, птиц, животных, пения, музыки, лугов и садов необычайной красоты, городов ... Но они не находили нужных слов, чтобы вразумительно передать свои впечатления.
Облик души
Когда душа покидает своё тело, она не сразу узнаёт себя. Так, например, исчезает отпечаток возраста: дети видят себя взрослыми, а старики - молодыми [3, стр. 75-76]. Члены тела, например, руки или ноги, утраченные по той или иной причине, снова появляются. Слепые начинают видеть.
Один рабочий упал с рекламной доски на высоковольтные провода. В результате ожогов он потерял обе ноги и часть руки. Во время операции он испытал состояние временной смерти. Выйдя из тела, он сразу даже не узнал собственное тело, настолько оно было поврежденным. Однако он заметил что-то еще более его поразившее: его духовное тело было совершенно здорово [3, стр. 86].
На полуострове Лонг-Айланд в штате Нью-Йорк жила семидесятилетняя старушка, которая с восемнадцати лет потеряла зрение. С ней случился сердечный припадок, и, попав в больницу, она пережила временную смерть. Оживленная какое-то время спустя, она рассказала, что видела во время реанимации. Она подробно описала разные аппараты, которые применяли врачи.
Самым замечательным является то, что только сейчас в больнице она впервые видела эти аппараты, так как во время ее молодости, до слепоты, их еще не существовало. Еще она рассказала своему доктору, что она видела его в голубом костюме. Конечно, ожив, она осталась слепой, какой была и раньше.
Встречи
Некоторые рассказывали о встречах с уже умершими родственниками или знакомыми. Эти встречи происходили иногда в земных условиях, а иногда в обстановке нездешнего мира. Так, например, одна женщина, переживавшая временную смерть, слышала доктора, сказавшего ее родным, что она умирает.
Выйдя из тела и поднявшись вверх, она увидела умерших родственников и подруг. Она узнала их, а они радовались, что встретили ее. Другая женщина видела своих родственников, которые приветствовали ее и пожимали ей руки. Они были одеты в белое, радовались и выглядели счастливыми... "и вдруг повернулись ко мне спиной и стали удаляться; а моя бабушка, обернувшись через плечо, сказала мне: "Мы увидим тебя позже, не в этот раз." Она умерла в 96-тилетнем возрасте, а тут она выглядела, ну, лет на 40-45, здоровой и счастливой".
Один человек рассказывает, что когда он умирал от сердечного приступа в одном конце больницы, в то же время его родная сестра была при смерти от приступа диабета в другом конце больницы. "Когда я вышел из тела, - рассказывает он, - я вдруг повстречался с моей сестрой. Я очень обрадовался этому, потому что очень любил ее.
Разговаривая с ней, я хотел идти за ней, но она, повернувшись ко мне, повелела мне остаться там, где я нахожусь, объяснив, что мое время еще не настало. Когда я очнулся, я рассказал моему доктору, что я повстречался с моей только что скончавшейся сестрой. Доктор не поверил мне. Однако по моей настойчивой просьбе он послал проверить через медицинскую сестру и узнал, что она недавно умерла, как я ему и говорил".
Душа, перешедшая в загробный мир, если встречает там кого-либо, то преимущественно тех, кто был ей близок. Здесь что-то родственное притягивает души друг к другу. Так, например, один престарелый отец увидел в том мире своих умерших шестерых детей. "У них там нет возраста," - рассказывал он. Здесь надо пояснить, что души умерших людей не скитаются по своей воле где им хочется.
Православная Церковь учит, что после смерти тела Господь каждой душе определяет место ее временного пребывания - или в раю или в аду. Поэтому встречи с душами умерших родственников надо принимать не как правило, а как исключения, разрешенные Господом для пользы людей, которым предстоит еще пожить на земле. Возможно, что не столько встречи, сколько видения. Приходится признать, что здесь есть многое недоступное нашему пониманию.
В основном рассказы людей, попавших по "ту сторону завесы," говорят об одном и том же, но детали различны. Иногда люди видят то, что ожидали увидеть. Христиане видят ангелов, Богоматерь, Иисуса Христа, святых. Люди нерелигиозные видят какие-то храмы, фигуры в белом или юношей, а иногда ничего не видят, но чувствуют "присутствие."
Язык души
В духовном мире беседы происходят не на известном человеку языке и даже не на какой-либо другой членораздельной речи, а, по-видимому, посредством одной мысли. Поэтому, когда люди возвращаются к жизни, им бывает трудно передать какими точно словами с ними беседовал Свет, Ангел или кто-либо другой, с кем они повстречались. Следовательно, если в том мире все мысли "слышны," то нам нужно научиться здесь всегда думать правильное и доброе, чтобы там не стыдиться того, что мы невольно подумали.
Граница
Некоторые люди, оказавшись в том мире, рассказывают о видении чего-то, напоминающего границу. Одни описывают ее как забор или решетку на границе поля, другие как берег озера или моря, иные как ворота, поток или облако. Разница в описаниях вытекает, опять же, из субъективного восприятия каждого.
Поэтому невозможно определить точно, что представляет собой эта граница. Важно, однако, то, что все понимают ее именно как границу, переступив которую, им нет больше возврата в прежний мир. После нее начинается путешествие в вечность.
Использованы материалы книги Епископа Александра (Милеанта) « Жизнь после смерти»
.
Истории , рассказанные людьми
Юлия Николаевна Вознесенская «Мои посмертные приключения»
«Мои посмертные приключения» – повесть-притча, образно повествующая о том, что нас ждет после смерти. Книга, которую вы держите в руках, «Мои посмертные приключения», – это попытка возвестить читателю благую весть о том, что мы созданы не для смерти. О том, что у нашей жизни есть смысл, и все люди, которые когда-либо жили на нашей земле, не исчезли бесследно. О том, что и мы «не умрем смертию», потому что для человека смерть – не уничтожение, а переход в иную жизнь, жизнь после смерти»
Глава 1
Мои посмертные приключения начались с того, что я упала с четвертого этажа и разбилась. У полиции, как я потом узнала, возникло две версии – просто самоубийство и убийство, замаскированное под самоубийство. Обе версии ничего общего с действительностью не имели и даже в качестве предположительных не многого стоили, поскольку строились исключительно на показаниях моих эмигрантских подруг.
- Спойлер:
Версия самоубийства была проста, как женский роман, и в двух словах сводилась к тому, что меня бросил муж, а я в ответ бросилась с балкона. Если бы я в самом деле так реагировала на измены Георгия, во всем нашем многоквартирном доме не хватило бы балконов. Вторая версия-убийство, замаскированное под самоубийство – не подходила по той простой причине, что Георгий не годился на роль убийцы: как почти все блудники и любимцы женщин, он был, в сущности, взрослым ребенком, капризно ищущим восхищения и ласки, слабым и немного истеричным, а по существу, беспомощным и добрым. От опасностей на своем жизненном пути он уходил, препятствия обходил и никогда не доходил до крайностей. Все было гораздо проще.
Наш кот Арбуз любил ходить в туалет на природе, а таковой ему служили мои ящики с цветами, подвешенные к балконной решетке – сверху и снизу. Стоило ровно на минуту оставить балконную дверь открытой, как он тут же прокрадывался в роскошные заросли петуний и там с наслаждением гадил. И это бы еще полбеды: но, сотворив непотребство и чуя расплату, мерзкий осквернитель невинных цветочков трусливо пытался скрыть следы преступления, при этом комья земли и поруганные веточки петуний летели в разные стороны. Никакие воспитательные меры вплоть до битья по голове сложенной вчетверо «Русской мыслью» не могли излечить кота от излюбленного порока.
В то злополучное утро я несколько раз выходила на балкон, чтобы не проворонить заказанное с вечера такси, и попросту забыла в последний раз затворить за собой балконную дверь. Блудный муж подхватил дорожную сумку с заграничными подарками для своей,
конечно, мне неизвестной, московской подружки и отправился к лифту, а я проводила его за дверь с привычными напутствиями: не вздумай возвращаться и не забудь перед посадкой надеть теплый свитер – в Москве по прогнозу холод и дождь. Он так же привычно бросил, что все будет хорошо, свитер он наденет и позвонит, когда его встречать. После этого я пошла в спальню, немного поревела и уснула, поскольку позади у меня была почти сплошная ночь выяснения отношений. Разбудило меня истошное мяуканье Арбуза. Я сорвалась с постели и бросилась на балкон, откуда летели его вопли о помощи.
Кот-охальник, воспользовавшись открытой дверью и тишиной в доме, в этот раз добрался до нижнего ящика, сделал там свое грязное дело, а назад выбраться не сумел: толстый живот, за который в сочетании с полосатостью он и был прозван Арбузом, не дал ему пролезть между прутьями решетки, а перелезть через верх мешали развесистые петуньи. Я перегнулась через перила и ухватила кота за шкирку, а он был так перепуган, что для верности извернулся и вцепился в мою руку всеми двадцатью когтями. Я дернулась от боли и, попытавшись подхватить его другой рукой, слишком сильно перевесилась через перила: ноги мои почти оторвались от пола, а перетрусивший Арбуз, дрянь такая, в этот решительный момент не растерялся и сиганул по моим плечам и спине наверх и этим спас свою полосатую шкуру, меня же подтолкнул вниз. Я окончательно потеряла равновесие и полетела с четвертого этажа вниз головой.
Спешу успокоить ревнителей благополучия домашних животных: после того, как меня на машине скорой помощи с завываниями увезли в больницу, а в квартиру вломились полицейские, бедного осиротевшего котика взяла под опеку наша соседка фрау Гофман, и у нее ему было неплохо. Плохо было ее гераням. Куст сирени, в который я, по счастью, угодила, был старый и развесистый – может быть, это слегка смягчило удар. Ведь я не разбилась всмятку, а лишь переломала половину костей и разбила голову под орех. Когда я очнулась в палате реанимации и в зеркальном потолке над собой увидела свои бренные останки, окруженные медиками, я в который раз восхитилась успехами немецкой медицины: целая бригада врачей обрабатывала мои несчастные члены!
Одни пристраивали обратно в грудную клетку выломанные ребра, торчащие из нее, как пружины из старого канапе, другие ввинчивали в рассыпавшиеся кости моих ног какие-то винтики и шпунтики, третьи копались в приоткрытом животе и что-то там сшивали, – а я наблюдала за всем происходящим в зеркале над собой и не чувствовала ни боли, ни страха – только полный и абсолютный покой. Я взглянула на отражение своего лица, когда оно показалось между зелеными макушками склонившихся надо мной врачей: мне захотелось увидеть, насколько соответствует мой облик этому медикаментозному блаженству, – и вот тут-то все началось по-настоящему. Я увидела свое лицо, но это было лицо трупа: белое до синюшности, нос заострился, синие губы прилипли к зубам, между которыми торчала прозрачная трубка, а в ней что-то сипело и булькало.
Я почувствовала к себе отвращение – меня всегда пугали лица мертвецов, а тут еще мое собственное… Но самое страшное было в том, что глаза мои были закрыты – так каким же образом я все это вижу?! С перепугу я дернулась в сторону и… оказалась висящей между двух ламп под потолком. И в одно мгновенье все перевернулось: не было надо мной никакого зеркала – это я сама была наверху и глядела оттуда на распростертое внизу собственное тело. Я не испугалась, поскольку мысль о смерти меня еще не посетила, но испытала легкое разочарование: получается, что немецкая медицина тут ни при чем, а за избавление от боли я должна благодарить природу и какие-то собственные защитные механизмы. Ну вот, теперь все ясно: это сон, это бред, я летаю во сне. В таком случае, почему бы не полетать где-нибудь в более приятном месте? Так я подумала и тут же свое намерение осуществила, вылетев через открытую кем-то дверь в больничный коридор.
Оказавшись под потолком коридора, – почему-то меня все время тянуло вверх, – я обнаружила, что от меня через дверь реанимации тянется довольно толстый светящийся шнур. Я подумала, что нечаянно уволокла за собой какой-то шланг от реанимационной аппаратуры. Интересно, а как я вообще-то выгляжу?
Я попробовала оглядеть себя, и хотя у меня явно было зрение, причем даже более зоркое, чем наяву, и своих глаз я не ощущала, но стоило только пожелать, и я увидела себя со стороны: это былая, но только полупрозрачная, что-то вроде воздушного шарика в форме моего тела. Пришедшее на ум сравнение еще подчеркивалось этим шнуром, выходившим из середины моей грудной клетки, кстати сказать, в этом облике не имевшей ни торчащих ребер, ни каких-либо других повреждений. Напротив, я ощущала себя абсолютно здоровой и полной бодрости. В дальнем конце коридора было большое окно, я решила слетать к нему.
Парить под потолком было одно удовольствие, но дальше середины коридора улететь мне не удалось: шнур, к которому я была привязана, натянулся, и я почувствовала жгучую боль в груди, когда попыталась оторвать его от себя. Пришлось покориться и повернуть в обратную сторону. Я пролетела мимо реанимации и завернула за угол коридора. Здесь был уголок для посетителей: журнальный столик, диван и два кресла. В одном из них сидела моя подруга Наташа и разговаривала с кем-то по мобильнику, проливая обильные слезы и жадно куря сигарету. Конечно, разговор шел обо мне:
– Врачи сказали, что надежды практичес ки нет. Бедная Анька! Я всегда знала, что этот брак кончится катастрофой!.. – Наташка, кончай трепаться, угости луч ше сигареткой! – весело крикнула я из-под потолка. Не обратив на меня ровным счетом никакого внимания, она продолжала разго вор. Я опустилась пониже, помахала рукой перед ее носом, потом тронула за плечо – и моя рука прошла сквозь него, как солнечный луч сквозь воду. Очень удивившись, я оставила свои попытки и стала прислушиваться к Наташкиной болтовне.
– Ну, конечно, она лежит в реанимации и к ней никого не пускают. Она без сознания. Георгия здесь нет, никто вообще не знает, где он. Видимо, скрылся, подлец. Меня полиция нашла по ее записной книжке, я все рассказала об их семейной жизни, и теперь его разыскивают как возможного убийцу. А я считаю, что он убийца даже в том случае, если Анна сама покончила с собой, вот что я тебе скажу, моя дорогая… Мне стало скучно и противно – и это моя лучшая подруга! Сидит тут уже пару часов, судя по количеству окурков с губной помадой в пепельнице, рыдает по мне, а все равно сплетничает. Я взяла и улетела. Мне стало тошно.
Болтаться под потолком уже наскучило, сон этот мне надоел, но я не знала, как мне из него проснуться. Небывало острое чувство одиночества охватило меня. Я решила вернуться в реанимационную палату, поближе к своему телу, и мне это без труда удалось. В палате врачей уже не было, только за столиком в углу сидела дежурная сестра. Мое тело лежало очень спокойно, грудь равномерно поднималась и опускалась, но, поглядев на опутавшие меня провода и трубки, я поняла, что жизнь в этом теле теплится только благодаря медицинской аппаратуре. Светящийся шнур соединял меня с моим неподвижным телом внизу, и тут только до меня дошло: никакой это не сон и не бред, это все происходит на самом деле.
Мне стало ясно, что фактически я умерла, в моем теле поддерживается искусственная жизнь, а душа моя, то есть драгоценное мое Я, уже его покинуло, и только эта светящаяся нить меня с ним еще связывает. И мне стало так жаль лежащую там внизу Анну, беспомощную, обвязанную бинтами и утыканную иглами и трубками! Но помочь себе я ничем не могла, и мне снова захотелось оказаться подальше от себя, и я опять вылетела в больничный коридор, чтобы еще острее ощутить охватившее меня кромешное одиночество.
Они появились в дальнем конце коридора, там, где было окно. Сначала я услышала их голоса, очень странные голоса: это было похоже на то, как если бы группа взрослых совещалась о чем-то очень важном писклявыми детскими голосами. Я поглядела в ту сторону и увидела сначала только темные силуэты на фоне окна, невысокие, не выше метра, приземистые и горбатые. Они двинулись в мою сторону и оказались под светом коридорных ламп, и тут я их разглядела и сразу же решила: инопланетяне!2 Верила я или не верила в НЛО до этой встречи, не знаю, скорее, просто не особенно задумывалась, но информации на эту тему в моей голове накопилось, осело порядочно, как у всякого современного читателя и телезрителя. Страха, во всяком случае, эти существа у меня не вызвали, скорее любопытство, чуть-чуть окрашенное тревогой.
Если допустить, что такие встречи бывают, то почему бы однажды такому не случиться и со мной? Обнаженные коренастые тела инопланетян были покрыты довольно неприятной на вид серо-розовой складчатой кожей, крупные головы глубоко сидели в плечах, а впереди переходили в вытянутые лица, которые точнее было бы определить словом «рыла». На первый взгляд они напоминали каких-то экзотических животных, что-то вроде помеси свиней с волками, но в больших круглых глазах, окруженных темными складками кожи и лишенных ресниц, определенно сверкал острый интеллект.
Пришельцы стояли подо мной и продолжали совещаться, что-то лопоча на своем визгливо-сиповатом языке, даже отдаленно не напоминающем ни один из слышанных мною земных языков. Речь явно шла обо мне, поскольку они не только глядели в мою сторону, но и указывали на меня верхними конечностями, похожими на детские ручки в карнавальных волчьих перчатках с когтями, довольно, надо сказать, устрашающими на вид.
У Серафима Роуза, в книге «Душа после смерти», подробно рассматриваются посмертные опыты, в которых наши современники видели именно инопланетян, «светящихся существ» и т д. О. Серафим объясняет, что «причина в том, что ожидает и готов увидеть умирающий. Христиане прошлых веков, которые имели живую воду «веры·, боялись ада, и чья совесть в конце концов обличала их, часто перед смертью видели бесов, «…» современные же «просвещенные» люди видят то, что согласуется с их комфортабельной жизнью и убеждениями, исключающими страх ада и веру в бесов. В действительности сами бесы предлагают такие искушения, которые соответствуют духовному состоянию или ожиданиям умирающих».
Почувствовав некоторое отвращение, я строго себя осадила: но-но, только без
космического расизма, пожалуйста! Мне ведь неизвестно, как я сама выгляжу на их взгляд, но и на взгляд человеческий я сейчас, надо полагать, больше похожа на человекообразную медузу, чем на недурно сохранившуюся женскую особь сорока с небольшим лет. Один из пришельцев, бывший на голову выше других, сделал шаг вперед и заговорил со мной по-русски, произнося слова механически, как робот:
– Мы пришли за тобой. Ты должна немедленно отправиться с нами. Я молчала, не зная, что ответить. Он тоже помолчал, потом произнес без всякого выражения:
– Мы очень рады встрече с тобой. Мы полны дружелюбия. Очень мило! Сначала приказ отправляться с ними неведомо куда, а уже потом приветствие.
Я решила проявить независимость:
– Пока я не узнаю, кто вы и куда меня приглашаете, я с места не двинусь. Кроме того, я к нему привязана. Не к месту, а к мое му телу. Их реакция показалась мне несколько агрессивной: они меня поняли, но мои слова им не понравились, что и было выражено резкими повизгиваниями. Они посовещались, потом старший начал давать разъяснения:
– Мы явились за тобой с далекой планеты. Тебе пришел срок покинуть Землю. Ты не будешь об этом жалеть. Связь с телом необходимо прервать. Ты должна это сделать. Сама и сейчас. Сейчас и здесь. Сделай это, и ты полетишь с нами. Умри и освободись! Как же, разлетелись!
Даже на такое астральное самоубийство я по своей воле не пойду. Как можно разорвать связь с моим бедным, таким привычным, таким родным телом, покинуть его в страданиях, предать его, беспомощное и безгласное! Нет уж, столько терпели вместе, потерпим еще. Ну, а там видно будет…
– А кто вы, собственно говоря, такие, чтобы решать за меня, когда мне пора умирать? И что это за планета, откуда вы появились? Глава пришельцев обрушил на меня каскад каких-то астрономических терминов, в коих я ни уха, ни рыла, засыпал меня названиями, из которых я узнала только с детства застрявшую в мозгах Альфу Эридана, планету обетованную советских фантастов. Впрочем, подумалось мне, зря я иронизирую: вполне может быть, что сами обитатели Альфы внушили нашим фантастам название своей планеты. Все эти мысли как-то очень четко, быстро, почти одновременно мелькали в моем уме, что было непривычно: я уже давно разучилась по-молодому думать о нескольких вещах сразу, не теряя при этом ясности мышления.
– Мы понимаем твои сомнения и тревогу, – продолжал между тем инопланетянин, – но ты и не должна верить словам. Сейчас ты все увидишь собственными глазами, – и он махнул когтистой лапой в сторону окна. Больничное окно из цельного стекла сначала полыхнуло зеленым светом, потом по нему пошли волны, как по экрану испортившегося телевизора, а затем на этом окне-экране появился изумительной четкости и яркости неземной пейзаж, сначала один, потом другой, третий… Всего было много и помногу: растительность всех цветов радуги на фоне зеленого неба с голубым солнцем, фиолетовые леса и розовые океаны, какие-то летающие животные с инопланетянами на крылатых спинах, стройные и хрупкие на вид здания, больше похожие на храмы, чем на жилье.
Но современного человека звездными пейзажиками не удивишь: иллюстраторы фантастики и фэнтэзи, киношники и «космические художники» еще и не такого понаворочали. Картинки проплывали в окне, сменяя одна другую, а потом все остановилось на премиленьком ландшафтике с белой виллой на золотистом холме, с лестницей, полого спускающейся к розовому пруду, по которому вальяжно скользили какие-то изумрудные водоплавающие с коронами на изящных головках. Ну и что? Если я могу теперь бесплатно и безвизно лететь куда хочу, то полечу я, само собой разумеется, не на какую-то неизвестную планету зелеными лебедями любоваться, а в Австралию, например, или на Бермуды. Но прежде слетаю в Москву и погляжу, что там поделывает мой благоверный. Интересно, как он примет известие о моей смерти?
– Если ты отправишься с нами, ты сможешь поселиться в этом доме, – заявил
инопланетянин.
– А зачем это мне? Для людей я теперь невидима и неслышима – что мешает мне поселиться хоть в Грановитой палате Кремля? Думаю, что жилищная проблема мне не грозит. Пришельцы грозно заверещали, но старший остановил их жестом и заявил самым серьезным образом:
– Грановитая палата уже занята другими душами, из тех, которым не дано подняться в Большие Небеса. – А зачем мне сдались ваши Большие Небеса? Меня вполне устроит моя Малая Земля.
– Это юмор. Нам он непонятен, но мы его принимаем как доказательство твоего бесстрашия. Ты нас не боишься. Это хорошо. Зря он это сказал. Я сразу поняла, что боюсь, очень боюсь, я уже давно так никого и ничего не боялась. Но во мне заговорили прежние диссидентские инстинкты: лучший способ защититься от страха – смеяться над теми, кого боишься. Я решила быть начеку.
В прошлом кагэбэшники могли разрушить в первую очередь благополучие, затем жизнь и тело, а уж в последнюю очередь разум и душу. Здесь разговор шел сразу о душе, больше-то ведь у меня ничего и не осталось…
– Там тебя ждет покой, там очень красиво!
– Звучит заманчиво. А еще что?
– У нас ты сможешь встречаться и беседовать с великими умами, с героями человеческой истории.
– Это спиритизмом, что ли, заниматься? Никогда особенно не интересовалась, знаете ли…
– У нас ты встретишь тех, кого любила на земле и кто покинул ее прежде тебя. Вспомни о них! Это был сильный удар.
Я потеряла мать и отца в последние годы, а единственный брат Алеша, мой близнец, умер еще в детстве от скарлатины. Мы с ним были очень близки, и я часто думала о том, как дружили бы мы с ним в наши зрелые годы. Стоило мне подумать о моих дорогих умерших, как они, будто только этого и ждали, появились в кадре: они втроем вышли из дверей белой виллы и остановились на верхней площадке лестницы – мама, отец и Алеша. Как молода была моя мама – моложе, чем я сейчас! Отец выглядел чуть старше, но он и умер всего пять лет назад. А вот Алешенька был точно таким, каким мне запомнился, он даже одет был в тот самый серый школьный костюмчик, в котором мы его похоронили. Алеша бежал вниз по лестнице, призывно маша мне рукой и радостно смеясь, а мама с папой… Вот тут-то они и прокололись.
В этом трогательном кадре мать с отцом стояли наверху лестницы, ласково обнимая друг друга за плечи, и тоже улыбались любовно и приглашающе, – а вот такого быть не могло даже в ваших Больших Небесах! Дело в том, что после смерти Алеши мои старики не придумали с горя ничего лучшего, как обвинять друг друга в его смерти. Дело дошло до такой горячей ненависти, что в ней без остатка растворилась и былая любовь, и сама память об Алеше; при редких встречах о нем вспоминали лишь затем, чтобы побольнее уколоть друг друга. Я металась между ними, терзаемая любовью к обоим, но не смогла их помирить. Даже на свидания в лагерь, куда я попала за самиздат, они всегда приезжали порознь. Они и в эмиграцию меня провожали поодиночке: последний вечер я провела у отца, потом поехала к маме, и мы проговорили с ней почти всю ночь. Утром приехал на такси Георгий и отвез нас в аэропорт.
– Не верю я вашему рекламному ролику и никуда с вами не полечу!
– Но ты должна!
– Как я могу быть вам что-то должна, когда я до последнего часа о вашем существовании даже не подозревала?
– Все узнают о нас в свой последний час! – А вот это еще надо проверить, действи тельно ли мой последний час уже наступил! – крикнула я дерзко и рванулась в единствен но доступное мне убежище – в реанимационную палату, причем рванулась из всех сил.
И совершила большую глупость: мне бы следовало, улизнув от этих подозрительных инопланетян, потихоньку и плавно перебраться в палату, и тогда бы ничего не случилось. Покачалась бы я над своим бренным телом, как воздушный шарик, а там, глядишь, пришельцы убрались бы восвояси на свою Альфу, и я продолжала бы свое эфемерное существование в тихих больничных коридорах до лучших времен. Но с перепугу поспешив, я буквально вляпалась в свое распластанное тело и неожиданно оказалась в полной темноте и глухоте. Страшная, совершенно непереносимая боль схватила меня, и каждый тяжелый удар моего сердца эту боль все усиливал и усиливал. Я закричала и изо всех сил стала рваться вон из этого вместилища боли – и мне это удалось. Удалось даже слишком: от резкого рывка нить, связывающая меня с телом, оборвалась, и я пулей вылетела в тот же самый коридор, где меня как раз и поджидали инопланетяне.
(продолжение следует)
.
Re: Истории , рассказанные людьми
( продолжение)
Они не схватили меня сразу, а протянули ко мне свои страшные лапы, и я на расстоянии ощутила струящийся из них замораживающий холод. Этим холодом меня сковало так, что я не могла ни двинуться, ни крикнуть. А они приближались ко мне, ликующе повизгивая и потирая свои мерзкие конечности. Вот старший протянул лапу, коснулся моей груди… и с истошным визгом отскочил в сторону, тряся рукой. Мне стало чуть легче, и я смогла крикнуть:
«Спасите! Кто-нибудь, спасите меня!»
– Никто тебя от нас не спасет! – злобно проверещал старший.
– Твой мерзкий талисман все равно с тебя снимут, когда станут хоронить, и вот тогда ты будешь наша!
– Никто тебя не спасет! Никто! – закричали прочие инопланетяне.
– Ну так уж и никто! – прозвучал за моей спиной громкий и спокойный мужской го лос.
Я оглянулась, и радость надежды вспыхнула во мне. Высокий господин с прекрасным лицом, появившийся невесть откуда за моей спиной, сделал несколько неспешных широких шагов и встал между мной и пришельцами. Это был не врач и не посетитель, потому что одет он был весьма странно: на ногах высокие блестящие сапоги, черно-красный плащ, а изпод него выглядывало золотое шитье какого-то средневекового костюма.
– Она звала на помощь, и я пришел по мочь ей. Все – вон отсюда. Эта женщина – моя
Пришельцы отступили к стене, подталкивая друг дружку и жалобно повизгивая.
– Я сказал – вон. Он не сделал ни одного движения и даже не повысил голоса, но такая властность звучала в нем, что мерзкие твари вдруг с визгом сцепились в клубок, который покатился к окну, подпрыгнул, просочился сквозь стекло и растаял в сером пасмурном небе. Сковавшие меня холод и ужас исчезли без следа.
– Погляди мне в глаза, дитя мое, – ласково произнес прекрасный незнакомец. Глаза его сияли мудростью и пониманием, а еще в них светилась нежность, в них хотелось глядеть и глядеть.
– Они очень напугали тебя? – тихо спросил он.
– Да. Они хотели заманить меня на ка кую-то чужую планету, где меня будто бы ждали мои умершие родные. Они мне их даже показали, но это был обман!
– Конечно, обман, фальшивка, – подтвердил прекрасный незнакомец.
– Они большие мастера обманывать. Ты догадываешься, кто я такой?
– Я вижу, что вы добры ко мне, но кто вы, я не знаю. Мне так страшно, так одино ко, вся эта ситуация, в которую я попала, так странна и непонятна, – не оставляйте меня одну, пожалуйста! – Я не оставлю, – кивнул он. – А ты дога дываешься, что с тобой произошло? – Да, я понимаю, что умерла. Но мое тело лежит там, на столе, – я махнула прозрачной рукой в сторону реанимации, – а вот я почему-то здесь, и что мне делать дальше, я не знаю. – Все это совсем не так страшно, как ка жется поначалу. Ты уже поняла, что смерти нет. Ты выбралась из гнилой человеческой оболочки… – Но почему же «гнилой»? Я не такая уж старуха…
– Со мной не спорят, детка. Ты, повторяю, оставила свою непрочную, насквозь больную, а теперь еще и механически поврежденную плоть, чтобы присоединиться к совершенно му миру духов. Теперь перед тобой открыва ются возможности, о которых ты при жизни даже не
подозревала. Глупые поповские сказки о Рае не передают и тени великолепия тех миров, которые ты увидишь. Мы отправимся в мое царство, прекрасное, беззаботное, свер кающее весельем. Там ты познаешь радости и наслаждения, недоступные телесным тва рям. Мое царство я щедро делю со всяким, кто любит меня и кого я люблю. Но не каждого я беру к себе, а только избранных мною. – Так я… – Да. С самого твоего рождения ты отме чена мной. Я с любовью и тревогой следил за твоим развитием, заботился о тебе, хотя ты этого не могла заметить. Это я помог тебе взрастить самые прекрасные твои качества – гордость и чувство собственного достоин ства, независимость суждений и непризна ние авторитетов. Я любовался тем, как смело ты ломала любые рамки, если тебе навязывали их со стороны, я подталкивал тебя к свершению самых смелых твоих поступков. Это я не дал тебе закиснуть в тепле обывательского болота; это я спасал тебя, когда твоей душе угрожала опасность поддаться той Силе, которая сломила и смирила не одну гордую человеческую душу. – Вы говорите о советском тоталитарном режиме? – Нет, я говорю о космическом тоталитаризме. К счастью, ты избежала его пагубного воздействия, и значит, ты – моя! Ты одна из многих и многих миллионов моих любимых дочерей, вас много, но я всех вас люблю одинаково. – Так кто же вы, скажите наконец! Как вас зовут? – Ты можешь звать меня просто «отцом». – Отцом… – Да. Дай мне руку. Пойдем со мной, и ты никогда больше не испытаешь одиночества. У тебя будет множество братьев и сестер, сильных, независимых, гордых. Большинство живших на Земле обитают ныне в подвластных мне сферах. Ну, теперь-то ты догадалась, кто я, дитя мое? Тут меня осенило, и я воскликнула радостно: – Знаю! Вы – Иисус Христос! Прекрасное лицо перекосилось, он отшатнулся, как от удара, поднял руку с краем плаща и закрылся им. Мне стало неловко – я поняла, что сказала совсем не то, чего он ждал от меня. А еще я испугалась, что сейчас он уйдет, и я останусь одна. Но он помолчал немного, а потом вновь открыл лицо и сказал с мягкой укоризной: – Никогда больше не произноси при мне этого имени. Конечно, я не тот смешной пер сонаж устаревших церковных легенд. Я – единственный настоящий Властелин челове ческого мира, так было и есть с самого появ ления человека на Земле. Но я еще и будущий властелин ВСЕГО мира! Уже сейчас мне при надлежат самые прекрасные его уголки, а скоро будет принадлежать все! Теперь он говорил со страстью почти театральной, и это меня слегка насторожило: я никогда не любила патетики при жизни, но оказалось, что я плохо переношу ее и после смерти. Облик моего прекрасного незнакомца стал отдавать каким-то театральным нафталином. Ну да, он избавил меня от лукавых инопланетян, за это спасибо ему. Но сам-то он не из их ли числа? С чего бы это они так беспрекословно ему подчинились, прямо как шестерки пахану? Совсем они меня запутали, Господи помилуй… Он вздрогнул. Как-то растерянно умолк. Потом встрепенулся и продолжал с тем же пафосом: – Так дай же мне руку, дитя мое, и пой дем в мой широкий и открытый мир! Только прежде сними с себя этот металл, который ты зачем-то носила при жизни, впрочем, не придавая этому особого значения, – и это хорошо. Но тень его осталась на твоей душе. Сними его! – Как же я могу это сделать, ведь на мне только тень моего крестика, а сам он остал ся на моем теле там, в палате…
– Ну, это делается очень просто, доста точно сказать: «Я отрекаюсь от своего крес та и снимаю его с себя», – и он, уставившись на меня гипнотизирующим взглядом, ждал, когда я последую его приказу. Он ведь не знал, что этот крестик для меня вовсе не та лисман и не
модное украшение… Маленький золотой крестик мне подарила мама, провожая меня в эмиграцию. Она надела его на меня со словами: «Этот крестик достался мне от твоего дедушки, я носила его в детстве, когда еще верила в Бога. Потом он лежал в шкатулке с украшениями, а когда ты маленькая тяжело заболела и врачи от тебя отказались, верующая соседка предложила снести тебя в церковь и окрестить. Тогда я вспомнила про него, нашла и отдала ей: с ним тебя и окрестили. Так что крестик это не простой, носи его в память о дедушке, которого ты не помнишь, и обо мне. Кто его знает, может он и убережет тебя на чужбине, ведь когда-то он помог тебе – после крещения ты сразу пошла на поправку». Я носила его не снимая. Я медлила, прижав руку к груди. – Ну же, снимай скорей! – теперь в его голосе звучало едва сдерживаемое раздражение. – Не делай этого, Анечка! – прозвучал рядом другой голос, такой знакомый и родной, но так давно не слышанный. – Мама! Передо мной стояла моя покойная мать. Она была такая же мутновато-прозрачная, как и я, может быть, немного плотнее на вид. Она умерла без меня, меня не пустили на родину ни ухаживать за тяжело больной матерью, ни похоронить ее, и только сейчас я увидела, до какой худобы и измождения изгрыз ее рак. – Молчать! Вон отсюда! – безобразным от ярости голосом завопил прекрасный не знакомец, только прекрасного в нем сейчас осталось немного: его лицо вдруг стало се рым и морщинистым, стройная фигура сгорбилась и как-то искривилась, даже роскошный плащ казался теперь мятой и полинялой тряпкой, оставшейся с давно забытого карнавала. Я бросилась к матери и обняла ее. Прикосновение к ее воздушному телу было вполне ощутимо и приятно, как будто трогаешь сильную струю теплого воздуха. Конечно, гнев незнакомца напугал меня, но мама – это было важнее! Мелькнула мысль: может быть, мы теперь сможем снова быть вместе и уже никогда не разлучаться? – Мамочка, знаешь, я ведь тоже умерла! – Да, доченька, я знаю. Мы с твоим дедушкой пришли тебя встретить. Из-за спины мамы появился высокий молодой человек с бородкой и длинными волосами, в священнической одежде. Я никогда не видела его при жизни, а фотографий деда почему-то в семье не сохранилось, но я поняла, что это действительно мой дед, по его сходству с мамой: у него был тонкий нос с нашей фамильной горбинкой, светлорусые волосы и синие глаза, какие были у мамы в молодости. – Здравствуй, внучка, – кивнул он. – Ты поступила правильно, что не отреклась от креста: если бы ты это сделала, мы уже не смогли бы тебе помочь. Теперь молись Господу, чтобы он спас тебя от Сатаны, бей Сатану Христовым Именем: старый лжец явился, чтобы увлечь тебя за собой и погубить твою душу. – Что есть ложь? – пожал плечами уже оправившийся незнакомец. Ад, Сатана? Кто теперь верит в эти сказки? Понятно, что в мире существует Зло, но не до такой же степени оно персонифицировано! Тот, в чьем существовании я усомнилась, будто подслушал мои мысли: – Ты права, сокровище мое, ну кто теперь верит в Сатану с хвостом и рогами? Только болваны вроде твоего деда, пошедше го даже на дурацкую, карикатурную смерть за свои заблуждения. Я не Сатана, я – Деми ург, творец и покровитель людей – Врешь, богохульник! – воскликнул мой молодой дед, и в его голосе прозвучала сила. – Людей сотворил не ты, ты лишь исказил Божие творение. А внучку мою я пытаюсь спасти как раз своей крестной смертью, да еще Божиим милосердием. – Не верь этому ханже и мракобесу, Анна! Разве от меня надо спасаться? Неужели ты не поняла, как я тебя люблю и как ты дорога мне? – Любишь ты ее, как волк овечку! Молись Господу, Анечка, прямо сейчас молись. Господь милостив.
– Я не умею молиться, дедушка. – Один раз ты воззвала к Нему: «Госпо ди, помилуй!» – и это помогло тебе стряхнуть с себя чары Сатаны. Сатана издевательски захохотал: – Заврался, святоша! Современный чело век давно превратил вашу молитву в простую присказку, эти слова ничего не значили как для Анны, так и для Того, к Кому будто бы были обращены. – Снова ложь! Господь слышит даже случайную молитву, потому что Он знает: ничего случайного из человеческой души не исходит. Анна – христианка и в минуту опасности поступила по-христиански, призвав Бога на помощь. – Она – христианка?! Чушь какая… – Да, плохая, грешная, но все равно христианка. Я сам присутствовал при ее крещении во имя Отца и Сына и Святого Духа. – И это меня называют отцом лжи, когда у тебя, святоша, что ни слово – то и вранье! Как ты мог быть при крещении своей внучки, если твоя дочь была девчонкой, когда ты так неосторожно и глупо ввязался в спор с пьяными матросиками? – Я присутствовал при крещении мла денцев Анны и Алексея незримо. Крестив ший их священник был пастырь недостой ный и ленивый, он боязливо спешил, испол няя таинство, а благодать Божия незримо восполняла его. Он пропустил момент отре чения от Сатаны, а я, и ты это помнишь, лукавый, сам провел акт отречения от тебя с крещающимися младенцами Алексеем и Анной. Это было в среду на Страстной неделе, в пятьдесят пятом году. – Да-да, Анечку и Алешу крестили в это время, значит, это все так и было! – восклик нула мама, крепче обнимая меня. – И крестить их додумалась чужая бабка из чистого суеверия – чтобы дитятко не преставилось! – не сдавался Сатана. – А ее братца так и вовсе прихватили за компанию. – Он все больше кривлялся и становился все безобразней; уже совсем исчез сверкающий костюм оперного Мефистофеля, и вместо него висели черные лохмотья, сквозь которые виднелась кожа цвета мокрого асфальта; из кончиков пальцев, раздирая кожу красных перчаток, проросли черные когти. – А вот насчет того священника ты правду сказал: он вскоре отказался от сана и верно служил мне до самой своей смерти. Ну и после смерти, само собой, попал ко мне. Так что крещение ее вряд ли действительно. – Всякое крещение действительно, если совершено по правилам, независимо от достоинства или недостоинства крестившего. – У меня на этот счет свое мнение, и я остаюсь при нем! Я не признаю ее крещения! – Так что же ты боишься ее крестильного крестика? – Боюсь? Мне просто противно, когда люди, всю жизнь прожившие по моей подсказке, – ведь эти тварюшки всегда подчиняются либо мне, либо твоему Хозяину, а сами не способны даже согрешить самостоятельно – противно, когда они вдруг бездумно обвешиваются вашими бирюльками, носят сами не зная что. – Бирюльки, говоришь? А вот проверим! – дедушка обеими руками взялся за висящий у него на груди крест и поднял его над головой со словами: – Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!.. Сатану затрясло, заколотило, отшвырнуло в конец коридора, в сторону окна. Корчась на полу и содрогаясь, он прохрипел: – Будь ты трижды проклят, жалкий святоша! Анна, предательница! Мы еще с тобой встретимся, ты никуда от меня не спрячешься! – и с этими словами он исчез. Я опустилась в бессилии на пол. Мама склонилась надо мной и погладила по голове: – Прости меня, доченька, это я во всем виновата: не водила тебя в церковь, не учила ни молитвам, ни заповедям Господним. – И сама не ходила, и сама не молилась! – строго сказал дедушка. – Да, если бы не ты, мучаться бы мне в аду. Я ведь и перед смертью не захотела покаяться, и не отпевали меня по-христиански. Если бы не твое мученичество, отец…
– Папа, – поправил ее дед. – Тебе я в первую очередь просто папа, а уж потом и сан, и мученичество мое. – Мама, дедушка! О каком мученичестве вы говорите? Разве ты, дед, не умер от голода в гражданскую войну? – спросила я. – Анна! Как ты разговариваешь со своим дедом… то есть с дедушкой? Ты что, забыла мое отчество? – Почему? Я помню – Евгеньевна. Но как– то неудобно называть дедушкой молодого человека, почти вдвое младше меня, а Дед – это звучит вполне даже современно. Можно вас так звать? – Зови как зовется! – Имя твоего дедушки – отец Евгений, вот так изволь к нему и обращаться! Как давно я не слышала маминых нотаций, как по ним соскучилась! А мама продолжала тем же строгим тоном: – Твой дедушка – святой. Его распяли на церковных Царских вратах большевики-матросы, это было в девятнадцатом году. Он пытался помешать им ворваться в алтарь во время литургии. Они подняли его на штыки и прикололи к вратам, издеваясь: «Виси, как твой Христос висел!» – и не давали никому подойти, пока он не умер. Он висел так до самого вечера, молясь за распинателей, а прихожане стояли вокруг, плакали, но ничем не могли ему помочь. – Почему же ты раньше не рассказала мне об этом, мама! – Сначала боялась, а потом… Ты сама по мнишь, как мы жили, – без Бога, без Церкви. Я ведь стыдилась своего отца! Сейчас-то я понимаю, что виновата не столько даже перед тобой, папа, сколько перед Алешей и Аней. – Мама, а где теперь Алеша? – Вместе с дедушкой. – Ты с ним виделась? – Да, но очень недолго, а теперь уже, наверно, до самого Страшного суда больше не увижусь… – Скажи, ему там хорошо? – Очень хорошо. Так хорошо, что я и ска зать не могу. Оказывается, доченька, когда Алеша был уже совсем плох, Дарья Иванов на, соседка наша, позвала к нему тайком священника, он Алешеньку исповедал и причастил. Ты в это время была в школе, а мы с папой на работе. И вот теперь Алешенька наш в Раю! – А ты, мама?
– По дедушкиным молитвам и великой милости Божией я нахожусь в спокойном месте, над которым у Сатаны нет власти, и где можно молиться Господу. Но как хочется походить по травке, услышать птичку!
Ничего этого там нет, только камень и ка мень… Папа, пока еще есть время, научи Аню самым важным молитвам! – Поздно, Машенька. Ты-то их знала с младенчества, в детстве без молитвы не вста вала и не ложилась и за стол не садилась. Вот в нужный момент они и вспомнились. – Ну, хоть благослови иерейским благо словением! Дедушка подошел ко мне совсем близко и перекрестил меня. – Поцелуй благословившую тебя руку, – сказала мама. Я не поняла, зачем это надо делать, но послушно поцеловала Дедову руку, будто отлитую из упругого света. – Видишь, мама, как я послушна в церковном воспитании, можно отдавать в воскресную школу! – засмеялась я. – Чему это ты радуешься? – спросил Дед. – Не рано ли пташечка запела? – Сама не знаю. Мне так легко и свобод но без своего привычного тела, вы с мамой появились, вот и про Алешу я такие хорошие новости услышала. А с вами-то мне как хо рошо! Я даже про эти ужасные встречи за была. – Ты еще кого-нибудь успела встретить, кроме Сатаны? – встревожился Дед. – Да, тут еще какие-то поддельные иноп ланетяне зазывали меня слетать на Альфу Эридана. – Господи, спаси и помилуй! – воскликнула мама. – Ну-ка, расскажи! – потребовал Дед. Я рассказала. – Это были бесы, – сказал дед. – Совре менных людей они дурачат современными методами. Но они все равно отвели бы тебя к Сатане. – Дед! А почему это мне такая честь, что он сам за мной явился? – За мученичество мне дана от Бога бла годать ходатайствовать перед Ним за моих потомков до конца времен, вот Сатана и хлопочет: ему обидно, что столько людей могут спастись без особых подвигов. – А разве я не последний твой потомок? У меня ведь детей не было, и сама я умерла. – Есть и будут у меня потомки, успокойся. – И все они спасутся? – Если сами будут к этому стремиться. Против воли человека Бог не может его спасти. Ах, дурочки вы мои милые, если бы вы жили хоть слабенькой христианской жизнью, как бы мне легко было вас прямиком в Рай проводить! А теперь нужны не только мои молитвы, но и всей Церкви на земле и на Небе, и всех ее святых. – А разве ты не можешь устроить так, чтобы за нас с мамой вся Церковь молилась? – Ты думаешь, это просто? Подумай сама, а кто из ваших родственников и друзей будет за вас молиться? Вас окружали на земле такие же равнодушные к вере люди, как и вы сами. – Я очень надеялась, что ты придешь к вере, – грустно сказала мне мама. – Если бы я знала! – Знание и вера – разные вещи. Но не унывайте: есть еще молитвы всей Церкви о всех прежде усопших христианах, в том числе и о заблудших, и о умерших без покаяния и лишенных христианского погребения. Вот на них и будем уповать, да еще на великое Божие милосердие. – И что же теперь меня ждет? – Это все все в руках Божиих. Но поверь, что за тебя я буду просить Его до дерзнове ния. Да и Ангел-Хранитель твой обещал не отступиться от тебя перед Богом, хоть и грешна ты перед своим Ангелом. А что это он медлит? Как бы опять бесы не набежали. – Я уже давно стою здесь и слушаю, – раздался звучный и очень мелодичный голос. Я оглянулась. Неподалеку от нас стояло светящееся существо, с ног до головы окутанное покровом, будто сотканным из светлых огненных струй. – Вот и он, твой Ангел-Хранитель! – обрадовался Дед.
Покров распахнулся и превратился не то в огненные крылья, не то в два потока Юлия
сверкающих лучей, падавших от плеч Ангела к его ногам. Его лучезарное лицо было прекрасно и серьезно, и не было в нем ни капли той опереточной, подчеркнуто земной красоты, которой меня, как последнюю дурочку, очаровал поначалу Сатана. Тот хотел нравиться, старался нравиться, и это ему удавалось. Ангел был красив совершенной, но безмерно далекой от земных канонов красотой. К ней не подходили такие понятия, как шарм, обаяние или очарование. В нем не было даже явно выраженной принадлежности к мужскому или женскому полу: больше юноша, чем девушка, он был так идеально чист, что и любоваться его красотой было бы непристойно. От него исходили сила, спокойствие и любовь старшего к младшим, то есть ко мне и к маме. А вот к Деду, и я это заметила сразу, Ангел относился с величайшим почтением, как к старшему. Так вот что значит – святой! По их небесному чину, выходит, он главнее ангелов. И это мой родственник, как-никак… Приятно! Как и следует старшему, Дед представил мне Ангела: – Вот твой Ангел-Хранитель, который был тебе дан от святого крещения и незримо сопровождал тебя всю твою жизнь. – Это так, – серьезно подтвердил Ангел. Он даже не улыбнулся мне, а ведь у него должна была быть чудесная улыбка. Обидно! – Вы – мой Ангел-Хранитель? Так почему же в моей жизни было так много несчастий, бед и ошибок? Простите, но я совсем не помню, чтобы кто-то, пусть даже незримо, остерегал меня от них. – Я много раз пытался говорить с тобой, но ты меня не слышала. Иногда мне удава лось помочь тебе через других людей, через ангелов и даже через стихии. Но против твоей сознательной воли я не мог на тебя воздействовать. – Почему нет, если это было для моей пользы?.. – Потому что свобода воли человеку дана Божиим произволением, и ангел не может преступать ее пределы. – А еще твои грехи заставляли его дер жаться на расстоянии, – добавил Дед. – И все это, увы, не осталось без последствий. Вскоре ты поймешь и оценишь сущность прожитой тобой жизни, и тогда ты сама най дешь ответы на многие вопросы, которые, я вижу, из тебя так и просятся наружу. А сей час нам надо спешить. – Похоже, я сегодня в моде: меня то и дело куда-нибудь срочно и настоятельно при глашают. Куда на этот раз? – На поклонение Господу, – сказал Ангел– Хранитель своим звучным голосом. Я тут же прикусила язык. Хорошо это или плохо, я не знала, но что это очень важно – догадалась. Дальше обстановку принялся разъяснять Дед: – Мы должны пронести тебя сквозь зем ную атмосферу, которая кишмя кишит беса ми. Надеюсь, что нам это удастся с Божией помощью. А теперь прощайся с матерью. Мы подождем тебя. Дед с Ангелом-Хранителем отошли в сторону и стали о чем-то разговаривать, а мы с мамой крепко обнялись. – Мамочка, ты никак не можешь отпра виться с нами? Мне так не хочется с тобой расставаться! – Мне тоже, доченька моя… – Мы больше не увидимся, мама? – Увидимся, если ты окажешься там же, где и я. – Я постараюсь, мама! – Глупышка… Передай мой поцелуй Алешеньке, если увидишь его. Мама в последний раз обняла меня, опустила руки, отошла, не спуская с меня глаз, а потом исчезла.
Похожие темы
» Интервью с известными людьми, ушедшими из воплощения
» Истории о привидениях
» Необычные истории обычных вещей
» Истории о привидениях
» Необычные истории обычных вещей
Страница 1 из 1
Права доступа к этому форуму:
Вы не можете отвечать на сообщения
|
|